— Вы наслушались сплетен. Не надо его вспоминать. Он дурной человек, потому что пошел против короля. С ним покончено.
— Он умер? — спросил Ричард, а Маргарита сразу расплакалась.
— Нет, он не умер. Но разговаривать о нем не надо. Теперь я вам спою песенку про Аквитанию, вы поймете из нее, как нам там будет хорошо.
Ричард облокотился на ее колени, Джефри смотрел на нее восхищенными глазенками, Матильда и Маргарита сели у ее ног на маленьких скамеечках. Пока дети устраивались, Элинор думала: «Вот мое будущее, оно в этих сыновьях, и прежде всего в Ричарде. Что мне до тебя, Генрих Плантагенет, когда у меня такие сыновья! Я их привяжу к себе, они станут только моими. Они возненавидят тех, кто причинял мне боль, даже если это ты, король Генрих».
* * *
Когда Элинор покинула Англию, король вздохнул с облегчением. Он решил, что уединенная жизнь Розамунд закончилась, и теперь они будут вместе и открыто. Несмотря на то, что Розамунд была большим утешением и радостью для короля, но и она не смогла развеять удрученных мыслей о Томасе Беккете. Генрих знал, что теперь Томас, привыкший к роскоши и комфорту, живет как нищий в монастыре. Генрих раньше любил вспоминать, как замерзал Томас в холодную погоду и какой смешной ему казалась эта слабость. Но по прошествии времени Генрих понял, что Томас отнюдь не слаб. Он силен своим духом.
«Двоим нам в Англии стало тесно», — подумал Генрих.
Недолго ему пришлось наслаждаться тихими радостями с Розамунд в мирной Англии. Пришли тревожные известия из Бретани, позвавшие его за море. Он ласково простился с Розамунд и уехал.
А в сентябре — другая печальная новость, заболела императрица Матильда, как ее называли и по сей день. Генрих отправился в Руан, но, не успев доехать, получил известие о кончине императрицы.
Генрих глубоко скорбел по матери. Она по-своему любила его, насколько вообще была способна на такое чувство. Теперь он стал думать, вспоминать, как много она для него сделала, ведь Генрих был ее любимцем.
Он подумал о своем сыне-наследнике. Генрих красивый и обаятельный, им можно гордиться. Правда, между ними возникла огорчительная отчужденность. Ведь Генриха воспитывал Томас Беккет, и симпатии сына в ссоре короля с Томасом оказались на стороне учителя, а не отца.
Беккет. Опять этот Беккет.
* * *
Размышляя о старшем сыне, король пришел к идее — короновать молодого Генриха еще при своей жизни, с тем чтобы ни у кого не было никакого сомнения насчет преемственности династии Плантагенетов. Позже, когда король поставил в известность о своем решении министров, те сочли это небезопасным: в Англии будет сразу два короля.