— Можешь не сомневаться, что люблю и очень.
— И все же позволяешь, чтобы меня оскорбляли.
— Теобальд сделал лишь то, что сделал бы всякий на его месте: встал на защиту чести своей сестры.
— А что будет с честью моей сестры?
— Замужество ее с моим кузеном неразумно.
— Почему неразумно, если он не женат, ибо женитьба на сестре Теобальда не считается! Почему им, полюбившим друг друга, не освятить свой союз!
— Потому что он уже женат.
— Да говорят тебе, что не женат. Его женитьба незаконна. Он женат на Петронелле, и мы проучим этого Теобальда.
— Как это?
— Мы завоюем его земли. Мы сровняем его замки с землей. Говорю тебе, мы отомстим Теобальду!
— Нас никто не поддержит.
— Тогда мы сделаем это самостоятельно. У меня есть верные подданные в Аквитании. Они пойдут за мной, куда я пожелаю.
— Нет, Элинор, нельзя, чтобы решение о ведении войны зиждилось только на чувстве обиды.
Глаза королевы сверкали гневом. Ничтожество, монах, и за него ее выдали замуж! И что она получила за это — одну корону!
Король, не выдержав натиска разбушевавшейся Элинор, вынужден был подчиниться.
* * *
Элинор решила объявить войну с намерением опустошить Шампань и проучить строптивого графа. Одно повергало королеву в уныние: она оказалась замужем за человеком, не способным доставить ей полного удовлетворения. У нее есть корона, но она к ней уже привыкла, и теперь ей хотелось мужа, покорение которого доставило бы ей удовольствие. А управляться с Людовиком было слишком легко, единственный вопрос, требующий от нее каких-то усилий — это война. Но она быстренько с ним справится, и на то у нее есть свои приемы. Его нежелание воевать только раззадорило Элинор, и она с наслаждением повела войну с ним самим.
Петронелла с Раулем наслаждались любовью и друг другом, и, глядя на их союз, Элинор решила, что они должны остаться вместе. И в этом деле отступать она не намерена.
Тем временем она беспрерывно досаждала Людовику: неужели он струсил? Как он может допустить, чтобы мелкие правители крошечных провинций смели ему перечить? Он будет стоять в стороне и наблюдать, как порочат сестру его жены? Это же равносильно оскорблению жены! Пока Людовик безуспешно уговаривал ее смириться, произошло еще одно серьезное событие. Оказался вакантным престол архиепископа в Бурже. Элинор с Людовиком подобрали достойного, идеально подходившего на этот пост человека. И вдруг пришло известие из Рима, которое их совершенно обескуражило: архиепископом в Бурже папа назначил Пьера де ла Шатра.
— Как он смеет вмешиваться в дела, касающиеся только нас и больше никого на свете! — возмутилась Элинор.