— Барри, — сказала она.
— Чепуха, — возразил отец Эмиль. — Этого не может быть. Пес остался в Париже.
— И Дэниел! — она прижала руки к сердцу. Не было никаких сомнений в том, кем был высокий мужчина, бежавший вслед за Барри. Белая прядь волос мелькала, как флаг, среди черных локонов. В ее груди поднялась волна невыносимых чувств. — О, отец! Он пришел за мной. Это должно означать…
Ее прервал глухой щелчок. Лорелея обернулась и увидела, как отец Эмиль нацеливает свой пистолет. Сначала ее охватило смятение, а потом последовал ужас.
— Нет! — она бросилась к оружию.
— Отойди назад! — приказал он, отводя пистолет подальше от нее. — Этот ублюдок пришел убить тебя. Неужели ты думаешь, что я позволю ему попытаться снова это сделать?
Он поднял пистолет, и умело взял его в руку. Дэниел и Барри бежали среди деревьев. Отец Эмиль выругался, слова, слетевшие с его языка, были кощунственными для священника. Лорелея потянула его за рукав:
— Умоляю, отец. Вы же служите Богу.
— А Северин — сам дьявол во плоти! — он стряхнул ее руку.
Она прикусила губу. Лорелея подумала, что каноник, может быть, прав. Но в голове проносились воспоминания о Дэниеле, не тронутые горечью, ложью и обманом. Она не могла поверить, что это был тот самый человек, которому дали заказ на ее убийство. Дэниел рисковал своей жизнью, чтобы защитить ее. Он научил ее любить глубоко и безумно, чему не мог научить никакой убийца. Тот факт, что он пришел за ней, зажег в ее сердце искру надежды. Ей хотелось услышать от него, что он изменился, что он — больше не наемный убийца.
— Умоляю вас, — произнесла она, — дайте ему шанс.
Отец Эмиль опустил пистолет, но пальца с курка не убрал.
— Шанс убить тебя?
— Объясниться. Может быть, я зря так поспешно уехала из Парижа. Может быть, он изменился…
— Или, возможно, нашел другой способ использовать тебя в своих корыстных интересах.
Отец Эмиль украдкой посматривал на преследователей. Дэниел с Барри достигли каменного обвала, преградившего дорогу. Ловкий и быстрый Барри, не задумываясь, перемахнул через каменный завал. Дэниел начал свой переход по упавшему дереву.
Каноник прицелился.
Лорелея схватила его за руку.
— Отец Эмиль, я люблю его! — она потянулась к пистолету и почувствовала под своими пальцами холод металла. Лицо отца Эмиля находилось очень близко от ее лица. Его глаза горели от ярости, губы скривились, и с них слетали хриплые ругательства.
Ужаснувшись, она вырвала пистолет из его руки. Тот с глухим ударом стукнулся о землю. Оттолкнув Лорелею, отец Эмиль бросился к оружию, сжал его в руке и повернулся к ней.