Дэниел притворился, что его интересует легенда, но сам внимательно наблюдал за отцом Гастоном. Перед ним сидел человек, который слышал предсмертную исповедь аббатисы, раскрывшую тайну Лорелеи.
— Римляне возвели на перевале статую Юпитера, — продолжал отец Гастон. — Святой Бернар разрушил ее и построил приют. Его девиз был: «Вы, которые благополучно поднялись на Альпы под моим руководством, следуйте за мной в Небесный Дом».
— У вас действительно высокое призвание, — заключил Дэниел, но никто не прореагировал на его иронию.
— Странная вещь — этот ваш недуг, — заметил отец Эмиль. — Как ты его называешь, Лорелея?
— Амнезия. Потеря памяти. Считаю, что это вызвано ранением головы.
— Необычайно, — изумился отец Эмиль. Дэниел наблюдал, за его длинными, изящными пальцами. Отец Эмиль ухаживал за отцом Гастоном, когда тот болел тифом. В бреду тот мог выдать тайну.
— Только представьте себе — полная потеря памяти, — отец Гастон прищелкнул языком.
— Это может быть и очень удобно, — заметил отец Дроз. — Подумайте только, вам совсем нечего сказать на исповеди, месье.
Взгляд Дэниела метнулся в сторону хозяина псарни, который добродушно посмеивался своей шутке. Дэниел переводил взгляд от одного лица к другому. Он искал ответ на мучивший его вопрос. И не находил. С удивлением обнаружил, что к нему хорошо относятся и искренне сочувствуют его горю. Дэниел выдавил из себя усмешку.
— Боюсь, что будет довольно скучная беседа, святой отец. Но не все стерлось из памяти, — он повернулся к отцу Эмилю и отцу Гастону: — Я, например, понимаю, что вы оба говорите как парижане.
— Вы были в Париже, — захлопав в ладоши, воскликнула Лорелея. — Я же говорила, что он не простой путешественник.
Отец Гастон снисходительно улыбнулся девушке. В его отношении к ней чувствовалась отеческая доброта и забота.
— Следи за своими манерами, Лорелея, а не то разольешь пиво, — побранил он ее.
Казалось, что он один заботился о манерах Лорелеи. Может быть, из-за того, что отец Гастон знал, кто она такая.
— Мы можем заключить пари, — сказал отец Клайвз.
— Шесть признаков говорят о том, что он охотник, — крикнул отец Дроз с другого конца стола. Как истинный швейцарец, он застучал своей большой кружкой по простому сосновому столу, требуя, чтобы ему передали кувшин с пивом.
— Ставлю на путешественника, — подал голос отец Ансельм.
— Наверняка у этого человека есть дети, — добавил отец Клайвз. — Каким же другим способом мужчина в таком молодом возрасте мог заработать прядь седых волос, если только не беспокойством о малышах.
Все за столом засмеялись. Дэниел посмотрел на настоятеля. Отец Джулиан терпеливо ждал, пока утихнет смех. Он поднял вверх руку.