Да, это был Артур, собственной персоной, набравшийся, отвратительный! Он зловредно ухмылялся, видя меня усевшейся рядом с америкашками.
— Шлюха! — заорал он. — Шлюха!
Он грозил мне кулаком. Месье Руленд поднялся, чтобы охладить его пыл, думая, что это какой-нибудь бродяга, но я опередила его.
— Не связывайтесь с ним, это друг моей матери…
— Он пьян?
— Да.
Он слишком привык к пьяным, Джесс Руленд, и снова опустился на качели.
Артур был хорош, с горящими глазами, слюнявым ртом!
— Ты что, больной? — бросилась я к нему. — Что ты себе позволяешь?
— Ты подстилка, Луиза, — прозвучало в ответ. — Ты развратничаешь с этой гнусью! Самая настоящая подстилка, вот ты кто. Моя сука Мирка даже в течке ведет себя приличнее! Или сама возвращайся домой, или я тебя силком вытащу отсюда за задницу, ты слышала?
Если бы в саду был колодец, я утопилась бы в нем, только бы избежать взгляда Руленда и тех соседей, что, привлеченные скандалом, вышли на порог.
— Послушай, Артур, — прошипела я, хватая его за руку, — послушай меня хорошенько…
Должно быть, он прочел в моих глазах такое, что сразу же затих.
— Если ты не прекратишь скандалить, я иду к матери, и мы обе отсюда уезжаем. Ты останешься один в своем поганом доме. Ты понял? Ты понял?
Это его чуть-чуть отрезвило, и он отправился восвояси. Я, как сумасшедшая, бросилась в дом, перепрыгивая через ступени, поднялась к себе и, упав на кровать, отчаянно разрыдалась. Через минуту я услышала шаги месье на лестнице. «Сейчас он выставит тебя», — подумала я. В его положении никто не позволит устраивать подобные концерты под окнами. Вывод напрашивался сам собой!
Дверь отворилась.
— Хелло, Луиза!
Сквозь пелену слез он показался мне еще красивее. Он улыбался.
— Ничего страшного, не стоит плакать…
— Вы сердитесь на меня?
— За что? Вы здесь ни при чем!
Я снова ничком упала на кровать и, зарыв лицо в подушку, прокричала: «Спасибо!»
Не знаю, слышал ли он меня. Во всяком случае, он несколько раз нежно потрепал мне волосы перед тем как выйти.
7
Жизнь так и продолжала идти своим чередом из месяца в месяц, и, думаю, в конце концов, мне удалось обрести некое спокойное счастье. Конечно, я ожидала иного, предвкушала более разнообразную и интересную жизнь, но чем больше я размышляла об этом, тем чаще приходила к убеждению, что все-таки счастье мне улыбнулось.
С самого начала мне показалось странным поведение мадам в состоянии опьянения. Обычно выпившие люди болтливы. Они возбуждены, жестикулируют, кричат или смеются. Тельма оставалась молчаливой, углубленной в себя. Только вечером в гостиной она несколько оживлялась и начинала позировать перед Джессом… Иногда по ночам, когда алкоголь вместо того чтобы свалить ее с ног, лишал сна, она поднималась, чтобы прокручивать пластинки. С наступлением зимы в вечерний церемониал были внесены легкие изменения. Вместо пеньюара мадам Руленд накидывала меховое манто. У нее было одно великолепное светло-коричневое с длинным и тонким ворсом… Я не знаю толком, что за животное вынудили расстаться с таким роскошным покровом, возможно, это была норка. В мехах я, сами понимаете, не ахти…