Дарби положила руку ему на колено. Мальчик вздрогнул.
— Я пришла, чтобы тебе помочь. Ты можешь довериться мне.
Он не ответил. Снаружи доносилось бормотание какого-то прибора и приглушенные голоса Пайна и патрульного. И вдруг их разговор прервался. Дарби даже подумала, а не подошли ли они к двери, чтобы послушать, о чем здесь говорят.
— Но откуда мне знать?
— Знать что?
— Что я могу доверять вам, — пояснил мальчик.
— Ты же хотел поговорить с моим отцом.
— Да, но вы сказали, что он умер.
— Я его дочь.
— Это вы так говорите,
Дарби сунула руку в карман. Из бумажника она достала старую, потрескавшуюся фотографию и положила ее мальчику на колени.
— Это мой отец, — сказала она.
Джон взял в руки фотографию ее отца в форме патрульного. У него на коленях сидела шестилетняя девочка с изумрудно-зелеными глазами, двумя медно-рыжими косичками и дыркой в ряду молочных зубов.
— Это вы?
Дарби кивнула.
— Ты узнаешь его?
— Я никогда не видел вашего отца, — Он протянул ей фотографию, — Откуда я знаю, может, это фальшивка?
— Видишь вот эту ламинированную карточку у меня на шее? Фотография на ней точно такая же, как и в моем водительском удостоверении. Вот, можешь сравнить их сам.
Он так и сделал.
— Я дочь Томаса МакКормика, — мягко проговорила Дарби; которой вовсе не хотелось портить отношения с мальчиком. — Ты можешь доверять мне. Но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, ты должен быть честен со мной.
Джон промолчал.
— Как зовут твоего отца?
— Не знаю, — ответил мальчик. — Я никогда его не видел.
— А приемный отец у тебя есть?
— Моя мать так и не вышла замуж.
— Как насчет братьев и сестер?
— У меня никого нет.
— А другие родственники, дяди, тети, двоюродные братья?
— Моя мама… Мы всегда были с ней только вдвоем.
Он поджал губы и снова крепко зажмурился. Грудь мальчика судорожно вздымалась, он дрожал всем телом.
— Все хорошо, — взяла его за руку Дарби. — Все в порядке.
— Моя мама… — Он поперхнулся словами и закашлялся, а потом заговорил снова: — Она сказала, что если с ней что-нибудь случится, если я когда-нибудь попаду в беду или испугаюсь, то должен буду позвонить Томасу МакКормику. Она говорила, что он — единственный полицейский, которому можно доверять. Она сказала, что больше я ни с кем не должен разговаривать, ни при каких обстоятельствах. — Он громко заплакал. — Моя мама умерла, а я не знаю, как быть. Я совершенно не представляю, что теперь делать.
10
Дарби схватила коробочку с салфетками, стоявшую на ночном столике. Но Джон Холлкокс отказался от салфетки. Он просто взял ее за руку и крепко сжал, громко всхлипывая. По оконному стеклу барабанили капли дождя. Дарби думала о том, удалось ли Чудо-близнецам найти что-нибудь в лесу. Ей было намного легче смотреть в окно и представлять, как Рэнди и Марк прочесывают лес в поисках улик, думать о большом особняке, залитом кровью и засыпанном осколками стекла, чем видеть перед собой заплаканное лицо двенадцатилетнего мальчишки.