Она знала, что в Чарльстауне убийства всегда считались чем-то вроде бесплатного развлечения. Местная публика отрывалась от телевизоров и барных стоек и приходила сюда не столько для того, чтобы посмотреть, не знакомы ли они с жертвой (а такое случалось частенько), сколько чтобы выяснить, кто из соседей слишком уж разболтался с полицией. В Чарльстауне до сих пор правил бал закон молчания, сходный с правилом омерты итальянской мафии: ваши тайны и грехи принадлежали городу, и он сам разбирался с ними. Прибегать к помощи полиции и разговаривать с ее представителями возбранялось. Подобная система клановых ценностей, царившая в самом маленьком и самом древнем уголке Бостона, способствовала тому, что здесь из года в год сохранялся самый высокий процент нераскрытых преступлений, включая убийства.
— Они ведут себя так, словно полиция прибыла сюда, чтобы бесплатно раздать им выигрышные лотерейные билеты, — заметила Дарби.
Куп молча кивнул, глядя на море лиц, проплывающих за окнами. Во время поездки он был непривычно молчалив. Усевшись во внедорожник, он сразу помрачнел и нахмурился, а потом всю дорогу ерзал на сиденье.
Поначалу Дарби заподозрила, что Куп знаком с жертвами, которые ждали их в Чарльстауне. Когда же он заявил, что не знает никого из тех, кто живет там, она рассказала ему о своей беседе с директором тюрьмы Скиннером. Выслушав ее, Куп отделался невнятным бормотанием.
Очевидно, мысли его до сих пор были заняты Кендрой Шеппард, но Дарби чувствовала, что дело не только в этом. Куп еще не созрел для того, что рассказать ей, что его беспокоит по-настоящему, и она не стала настаивать. За долгие годы знакомства с ним она поняла одну вещь: давить бесполезно. Он только замкнется в себе и будет молчать. Но непременно заговорит, когда будет готов.
Патрульный постучал по капоту «эксплорера» и знаком предложил ей проезжать.
Дарби припарковала служебный автомобиль прямо посреди улицы. Больше свободного места не было. Патрульные машины заблокировали соседние переулки, скользкие и мокрые от дождя. Собираясь выйти из автомобиля в тусклый свет сумерек, она заметила несколько телекамер и мельком подумала, а нет ли здесь того оператора, которого она заприметила в Белхэме и который следил за ней.
Когда она откинула заднюю дверцу, Куп схватил один из герметичных пакетов, в которых находились одноразовые защитные костюмы «Тайрек», и направился к дому. Патрульный полицейский, охраняющий вход, распахнул перед ним дверь.
— Ты забыл маску! — окликнула его Дарби.
Куп не ответил — может быть, просто не услышал — и скрылся в доме. Она смотрела ему вслед, гадая, к чему такая спешка.