Едва начала рассказывать, старец странно заволновался, пересел из своего кресла на лавку рядом со мной. Он внимательно слушал, кивал в нужных местах, а после и вовсе принялся сострадательно гладить по руке.
– Да-а… дела, – удивленно покачал он головой, когда я закончила. – С гномом ты, конечно, напортачила. Могла бы и воскресить. И ничего бы с тобой не случилось. Но опять-таки ты ж ничего знать не знаешь и ведать – не ведаешь… Н-да… Пошутковали с тобой, девочка, будь здоров! И что ж ты теперь делать-то собираешься?
Пожав плечами, я поинтересовалась:
– А вы что посоветуете?
Клирик обрадованно всплеснул руками, а потом, поняв, что давно отошел от образа старого ворчуна, грозно прищурился, однако в его глазах по-прежнему бегала какая-то хитринка.
– Ты говори толком, не начинай издалека. Так и скажи: позвольте, достопочтимый Элионд, мне, горемычной, немного пожить у вас, основам божественного слова обучиться.
Я радостно вскинула глаза на старца, а тот с воодушевлением продолжал:
– Так уж и быть, оставайся. Что смогу – расскажу, может быть, даже чуток с силой подправлю. А вот с маханием твоими оглоблями и дубинами – это уволь, с этим к другому наемному клирику обратиться надо. Хотя лучший вариант для тебя – сразу с командой в поле, чтоб походя всему научили. Ведь чем дольше ты не обратишь на себя внимание Светоносной, тем хуже. К божественной силе тоже привычка нужна – чем больше ты крохами пользуешься, тем сложнее потом к прежним возможностям вернуться. А если с полгода на малых силах посидишь, с прежним уровнем уже никогда не совладаешь. Несмотря на то что возможности пока у тебя маленькие, постарайся расшатать запруду да привлеки внимание Лемираен. Скажем, обнаружит богиня через год, что с тобой сотворили, да как уберет запруду, и все, это убьет тебя – сила изнутри выжжет.
Я задумалась:
– А я сама могу богиню попросить, чтобы она мне преграду убрала? Так как я ее адепт, то могу…
Но старец, рассмеявшись, перебил меня:
– Ох и глупая же ты! Разве ж будет тебе Лемираен до каждого просящего снисходить?! – От смеха на глазах у старика выступили слезы, и он утирал их согнутым пальцем. – Молиться ты можешь запросто и силой ее пользоваться. Однако право просить имеют только верховные клирики из совета, ну или герои, которые смогли удивить ее своим подвигом. А тебе остается лишь самой о себе заботиться. Ясно?
Я кивнула.
Теперь каждый день, едва солнце всплывало над горизонтом, я вскакивала и приступала к занятиям. Сначала шли три часа молитв, после которых был легкий перекус, медитация, чтобы научиться накапливать силы, изучение допотопных пыльных фолиантов и вновь молитвы. Если зубрежка многострочных текстов молитв воспринималась как необходимое зло, то с самим процессом моления обстояло гораздо хуже. Несмотря на продолжительные бдения, преграда, что мне поставили, никак не хотела поддаваться. Я безуспешно раз за разом штурмовала невидимую глазу, но вполне осязаемую изнутри стену.