Я хохотала и хохотала, как последняя истеричка, стоя на людной задней площадке автобуса, пока не приехала к дому родителей. Вышла из автобуса, и на глаза набежали слезы.
– Мне не успеть. Не справиться. Все поздно.
Я закусила губу, как мой брат, и пошла туда, где меня всегда ждут.
…Я потыкала вилкой в котлету и отложила ее в сторону.
– Что-то случилось? – спросила моя мать.
– Мой муж полюбил другую женщину.
– Сережа ушел к другой?
– Нет. Но это не за горами. Он отдалился. Стал чужим. Мне с этим уже не справиться.
Мой муж еще не ушел, но лучше хуже, чем лучше. Так проще привыкнуть.
– Я так и знала. – Моя мать поджала губы.
– Что знала?
– Ты не их поля ягода. Как же! Профессорский сынок и простушка! Тянись, не дотянешься! – закричала шепотом мать, вдруг остановилась и будто выплюнула: – Рано или поздно он от тебя ушел бы!
У меня внутри все задрожало. В моем горле застрял комок, а я не могла его проглотить. Как ни старалась.
– Зачем ты бросила работу? Как ты будешь теперь себя обеспечивать? Господи, я так и знала! Какой позор! Что я скажу нашим друзьям? Что моя дочь – брошенка? Так, что ли?
Моя мать с ненавистью смотрела в мое лицо. У меня перед глазами снова все расплылось, и я отвернулась к окну.
– Ревешь! Что теперь реветь? Поздно, моя дорогая! Где твоя Бухарина? У тебя даже друзей нет! К матери бежишь!
А к кому еще бежать? Я пришла к родной матери поплакаться, а получила удар под дых. Я пришла, чтобы меня пожалел самый близкий мой человек, а он плюнул мне в душу. Я получила удар под дых от мужа, а теперь от родной матери. Это смахивало на серию.
– Ты думала, каково взрослому мальчику расти без отца? А?
– Нет! Не думала. – Я сощурила глаза. – Я думаю, как мальчику вырасти без матери!
Я встала из-за стола и пошла к двери. Моя мать побежала за мной.
– Ты куда? – спросила она.
– Домой. – Я надевала туфли.
– А отец? Ты с ним не попрощалась, – голос матери дрожал.
– Ах, да, – усмехнулась я. – Обязательно.
– Ты издеваешься? – На глаза матери набежали слезы.
– Да, – ответила я.
– Над родной матерью?
– У меня больше никого не осталось, кроме тебя, мама.
Моя мать села на подзеркальный столик в прихожей и зарыдала. Безутешно и горько. Я села рядом и обняла ее. Она плакала и плакала, а я ее утешала. А как иначе? Она моя родная мама.
– Обещай мне, что ты не наделаешь глупостей, – попросила она.
– Я что, дура?
– Дура!
– Торжественно клянусь не наделать никаких глупостей!
Мама всматривалась мне в лицо. Внимательно и пристально. Она смотрела в мое лицо, а по ее щекам текли слезы.
– Честно. – Я обняла ее. – Даже не собираюсь. Ни за что на свете!