переговорный процесс с дядей Траховым обдумать надо.
19 октября утро
- Генерал! Да-ра-гой ты мой человек! - Нараспев закачались
красные щеки мэра.
Темные глазки поблескивали в разбухших веках, усы повисли, брыли переходили в складки короткой шеи. Кожа с кратерами пор
утыкана седыми волосами. Близоруким просителям мэр в первую
секунду напоминал старого пекинеса. Черная водолазка облегала
дряблое тело, пузо нависало над серыми брюками. В
предвыборные кампании водолазка менялась на застиранную
тельняшку. Даже дети партийных начальников в советские
времена отдавали долг Родине. Пришлось Вите Трахову послужить
на подводной лодке, за поход к вражьим берегам удостоился
медалью.
Приветствие, перемешанное запахом перегара, предназначалось
120-ти килограммам мускулов на двухметровом скелете.
Специально пошитый мундир скрывал наплечную кобуру с
подарком московского правительства – израильским пистолетом
«Десерт игл».
Пекинес засеменил навстречу гостю, раскинув руки, будто нес
полутораметровое тяжёлое стекло. Генерал выдвинул вперед
челюсть, уголки губ презрительно опустились. Хозяин кабинета, не выпуская стекла из рук, развернулся на полдороге и вернулся к
столу. Кинув взгляд через плечо, он махнул пальцами за спину
гостя. Находившийся там секретарь-мордоворот почтительно
прикрыл за собой дверь. Виктор Андреевич Трахов сел в кресло, в
огромной лакированной поверхности стола скромным пятном
отразился лик чиновника. Казенный зеленый свет из зарешеченных
ламп заполнял низкую комнату четыре на пять метров. 70 лет
назад система вентиляции готовилась поглощать сладкий дым
Герцеговины Флор. Сейчас она давилась гадостью всевозможных
зубовских подделок. Мэр прикурил в ладошку, пустил дым через
нос. Черные глазки злобно поблескивали.
Алексей Иванович Ермаков прекрасно знал, с каким чувством
на него смотрит свиноподобная номенклатура. Здоровому
организму было абсолютно по барабану.
- Коньячок? Виски?- показал мэр на дорогие бутылки
спиртного. От янтарной жидкости на столе исходило манящее
сияние.
- Я за рулем.- Металлическим голосом отрезал генерал.
Несколько секунд стояла мертвая тишина.
- А ха-ха-ха-ха! - Затряслось в веселье дряблое тело.- Ха-ха-ха, кх-кх-кх, - в следующую минуту хриплый кашель сменил смех, но
выпученные глаза продолжали смеяться. Алексей Иваныч
улыбнулся. В дверь просунулось голова секретаря-охранника.
Трахов поднял руку в успокоительном жесте. Напряжение спало.