Вдруг сверху шишка — бац, прямо на Алёну упала. Подняла Алёна голову, посмотрела. А на сосне белка. Не иначе как она в Алёну шишкой кинула. Рассердилась, наверное, что Алёна кричит тут под её деревом. За кустами ветка хрустнула. У Алёны сердце в пятки ушло. А что, если там медведь? Он тоже любит, говорят, лакомиться ягодами. Схватит и унесёт в свою берлогу. Так и будешь жить у него, как та девица Маша, про которую в сказке рассказывают.
— Алёна! Алёна! Иди к нам! — откликнулись Зорька с Ольгой в два голоса.
Алёна подхватила туесок, хотела бежать, да вдруг замерла. А что, если это вовсе не Зорька с Ольгой, а леший? Нарочно кричит людскими голосами — вглубь заманивает. Пойдёшь на голос, а там кусты колючие лапами цепляют за подол, чавкает под кочками чёрными губами топь… Огляделась вокруг и совсем обмерла: вот он, леший! На голове мохнатая шапка. Глаза выпучил и размахивает во все стороны костлявыми руками. Алёна туесок выронила, ягоды рассыпала. А тут над самым ухом:
— Алёна! Ты что, Алёна?
Смотрит — а это Глеб. Взял Алёну за руку и закричал:
— Ау, Зорька, Оля! Вот она, Алёна!
Алёна ему:
— Не кричи. Тут леший.
— Где?
— Да вот, — пролепетала Алёна. Посмотрела: нету лешего. Стоит сучковатое дерево и машет ветвями.
Глеб стал смеяться: мол, никакого лешего и не было — просто померещилось Алёне от страха. А Зорька с Олей и Мирослава с Василиной поверили.
Рассказ одиннадцатый
Придумал всё Василёк:
— Пошли на Козью Бородку.
Наверное, какой-нибудь весёлый шутник назвал так дальний угол торговой площади, где продают скот. Козья Бородка подаёт свой особый голос — мычит, блеет, визжит, крякает. Но мальчишки не смотрят ни на коров, ни на овец, ни на коз. Даже на голубей не дали поглядеть Вишене Василёк с Борисом. Торопились в конный ряд.
Ряд — только так называется. На самом деле это широкая площадь, на которой и продают коней.
— Нет, не эти, — сказал Василёк.
И правда, здесь у края понуро стоят усталые крестьянские лошади. Грустно косят глазами, будто хотят сказать: «Ну ладно, запрягай. Так и быть, потащу и дальше нелёгкий воз».
— Вот они, там, — показывает Василёк рукой.
Но и Вишена, и Борис уже и без Василька их увидели. Тонконогие, быстрые, горячие красавцы. Никогда не будут они тащить за собой ни плуг, ни воз. У них иная судьба. Суждено им ходить под узорчатым седлом, в красивой позолоченной сбруе. Будут их пасти на сочных лугах, беречь и холить. А потом вдруг наступит день, когда вскочит в седло всадник — гонец со срочным донесением или воин. И будут мчаться эти кони быстрее ветра, пока не падут, загнанные насмерть, или не свалятся, обливаясь кровью, на поле боя под ударом вражеского копья.