Но пока эти красавцы кони по-лебяжьи выгибают гордые шеи и нетерпеливо роют копытами землю.
К рыжему коню, которого с трудом удерживает на поводу седой конюх, подошёл статный молодец без воинских доспехов, но с мечом у пояса. Перехватив повод, легко вскочил в седло. Конь взвился на дыбы. Стоявшие вокруг подались назад, расступились. Конь танцевал, пытаясь сбросить всадника. Но тот словно влип в седло, крепко держа поводья.
— Это княжеский дружинник Ставр, — сказал Борис. — Я его знаю. Видели, как он с конём? Да он на каком хочешь усидит, хоть на самом чёрте.
Толпа любопытных снова сомкнулась, заслонив от ребят и коня и всадника. Мальчишки стали проталкиваться вперёд, поближе. Кто-то обругал их, кто-то пригрозил надрать уши. Седой конюх хотел было схватить протиснувшегося вперёд Бориса за шиворот, но, глянув на его круглую шапку из алого бархата и отороченный мехом кафтанчик, опустил руку и поклонился сыну боярина. За Борисом протиснулись и Вишена с Васильком.
Сначала казалось, конь несёт седока как хочет. Ещё немного, и он врежется в дальний ряд, где мычат коровы и мелькают яркие платки женщин. Но Борис был прав. Всадник справился с конём. Доскакав до конца поля, он круто поворотил коня назад, и тот, послушный властной руке, понёс его обратно.
— Видали? — снова сказал Борис, кивнув на дружинника. — А конь хорош, угорской породы.
Ни Вишена, ни даже всё всегда знающий Василёк не спорили с Борисом. Уж в чём, в чём, а в конях Борис разбирается. Ещё бы. У отца Бориса, боярина Ратибора, на конюшне десятка три коней.
— Отец обещал подарить мне Уголька, — похвалился Борис. — Как минет мне десять лет, так и подарит.
Вишена завистливо вздохнул. Он хорошо знал трёхлетка Уголька с лоснящейся, отливающей чёрным серебром спиной. Теперь уже Вишена не помнил, что совсем недавно он собирался наняться в помощники к купцу и отправиться в дальнее плавание на большой ладье под белым парусом. Не помнил, что хотел переписывать книги, как писцы в библиотеке. Он будет дружинником, таким же смелым и ловким, как Ставр. И купит такого же коня, как этот огненный красавец. Конь будет вот так же косить горячими глазами и выгибать шею, будет вставать на дыбы и рвать поводья. Но Вишена справится с ним и помчится во весь опор. Больше, казалось Вишене, в жизни никогда ничего ему не будет нужно.
А Борис продолжал расхваливать Уголька, а заодно и себя, как ловко будет он скакать на коне.
— Меня Ставр обещал научить. Он всегда приходит первым. На всём скаку может поднять с земли иголку! Любит он коней. Своих, правда, у него нету. Думаете, он для себя коня испытывал? Нет. Разве купить ему такого коня! Это он по велению князя, для княжеской конюшни. Он и наших коней смотрел. А про Уголька знаете что сказал? «За такого коня жизни не жаль!»