Все поглядывали на Ярославово дворище. До сих пор так называют новгородцы двор, где стоял дворец князя Ярослава Мудрого. Сейчас здесь находится канцелярия посадника — правителя города, выбранного самыми знатными и богатыми новгородцами. Здесь сидят писцы и знающие иноземные языки толмачи, дожидаются распоряжений гонцы и меченоши — вооружённые мечами и копьями воины городской стражи.
Когда солнце отмерило полдень, из канцелярии в окружении меченошей и писцов вышел посадник Дирмидон в расшитом золотом кафтане и высокой боярской шапке и поднялся на возвышение.
— Новгородцы! — разнёсся над площадью его зычный голос. — Мы собрались на вече, чтобы… — Он сказал о спорных землях, о предстоящем походе. Едва он успел произнести последние слова, как со скамеек, где сидел со своими сторонниками боярин Ратибор, послышались крики:
— В поход!
— Хотим идти в поход!
— Постоим за наши земли!
Посадник прислушался. Поднял руку:
— Вече приговорило: князю с дружиной и полку вольных новгородцев…
Но боярин Твердислав не дал посаднику договорить.
— Не пойдём биться с братьями! — закричал он, вскочив на скамью.
— Не пойдём!
— Не пойдём! — мощным эхом откликнулись скамьи.
Посадник снова прислушался. Слов было не разобрать, но это не имело значения. Он старался только уловить, в какой стороне кричат громче: в той, где находится Ратибор, или там, где Твердислав. Подавать голос — это и значит голосовать. Кто громче голосует, за тем и сила. Так издавна считается на вече. На стороне Твердислава кричали громче.
— Вече приговорило, — снова начал Дирмидон, перекрывая своим зычным голосом крики, — вече приговорило: в поход на суздальцев не… — И опять не успел он закончить приговор, который писец должен был записать как решение вече.
Заглушая шум и крики, тревожно забил вечевой колокол. Его удары, возникнув на вече, неслись над большой торговой площадью, над Волховом, над всем городом, который носил славное имя Господин Великий Новгород!
На улице Добрыни, как только донеслись сюда первые колокольные удары, торопливо закрыл свою лавку Власий, замахал руками на женщин, стоявших в очереди: «До вас ли сейчас!» На подворье Ратибора толпой собрались все, кто работал на боярина, не рабы, конечно, а те, кто хоть и жил в холопах, но считал себя вольным. Был в этой толпе и хмурый гончар Данила.
И по соседству, в домике сапожника, тоже собирались на вечевую площадь Горазд и Ждан. Горазд даже не закончил свою работу. Так и бросил на столе. И Ульяну, пытавшуюся удержать его, оттолкнул сердито.
Так же, как и Данила, и многие другие жители улицы Добрыни, не мог он ослушаться приказания боярина Ратибора. А приказал боярин всем, как только услышат колокольный звон, идти к вечевой площади и бить его противников, тех, кто будет голосовать против похода.