Тут Мэриан расправила плечи и решительно заявила:
- Поверь, дорогая, если такое случится, я немедленно положу этому конец.
Селия снова улыбнулась:
- Но тебе, чтобы сделать это, нужно находиться со мной. Выходит, что ты приняла мое предложение. - Селия засмеялась и, очень довольная исходом своей миссии, взяла подругу за руки и закружила ее.
Мэриан тоже начала смеяться, и несколько минут они танцевали, пока, запыхавшись, не упали друг другу в объятия.
- Давай сейчас поедем к тебе и соберем твои вещи, а потом захватим Беллу, - предложила Селия. - У меня здесь экипаж и кучер, который поможет нам. - Она указала на кабриолет и Джонатана.
Мэриан взглянула в указанном направлении и, усмехнувшись, спросила:
- Он столь же хорош при дневном свете, как и сейчас, в сумерках?
- Даже лучше. - Селия невольно улыбнулась.
- По виду он - настоящий джентльмен, - продолжала Мэриан. - Он чего-то хочет от тебя?
Селия покачала головой:
- Нет-нет, ничего он не хочет. Я позже все тебе объясню. Видишь ли, он не захотел, чтобы я ехала сюда одна, поэтому вызвался меня сопровождать.
Покосившись на Джонатана, Мэриан пробормотала:
- Поверь мне, дорогая, он определенно чего-то от тебя хочет - это видно с первого взгляда.
Джонатан прибыл к шикарному особняку на Пиккадилли в четверть десятого вечера. В высоких окнах дома сиял свет, а у парадного входа его уже ожидали слуги в париках, лосинах и лакированных туфлях - именно так наряжал свою прислугу герцог Каслфорд.
Один из слуг распахнул перед гостем парадную дверь, другой - уже в холле - принял у него шляпу и перчатки, а третий - в расшитой золотом ливрее - повел его вверх по лестнице.
Над Джонатаном высились потолки, покрытые позолоченной лепниной и украшенные картинами, изображавшими веселящихся греческих богов. Стены украшали и другие картины - например, полотно Тициана с изображением Зевса и Ариадны; это произведение искусства могло бы достойнейшим образом украсить самые известные художественные галереи, но здесь оно висело на плохо освещенной стене, что являлось как бы намеком на то, что наверху, в гостиной и в других комнатах, висели еще более знаменитые шедевры мастеров Ренессанса.
Однако Джонатан прекрасно знал: нынешний герцог Каслфорд не производил в своем доме особых изменений - все это он унаследовал вместе с титулом, поэтому почти не замечал окружавшей его роскоши, хотя и ценил некоторые «излишества», которые, являясь одним из богатейших аристократов Англии, вполне мог себе позволить.
Уже наверху, в дальнем конце огромной гостиной, обильно украшенной позолотой, слуга распахнул перед Джонатаном двери, открывая вход в комнату более скромных размеров и не столь шикарную. Однако здесь были огромные окна, так что перед входящим сразу же открывался чудесный вид на город и реку.