— Так я пойду заберу ее у Пимпла? И чем скорее она уедет, тем лучше. — В голову Харпера пришла неожиданная мысль. — Если вы не против, я сам отвезу ее в Остенде. Мне все равно надо поговорить с ее отцом, он может рассказать что-нибудь интересное о контактах Фредериксона.
— Конечно, поезжайте, специальный агент. Абсолютно с вами согласен: Бельгия — самое подходящее место для расследования преступления, произошедшего неподалеку от Лондона.
— Зря вы так, шеф, — не выдержал Харпер. — Это совсем не то, что вы думаете. И потом, вы же знаете, я скоро женюсь…
— Невесте от меня большой привет, — напутствовал его папаша Ралф.
Всю дорогу, пока Сидней вез ее к себе домой, Доминик упрямо молчала, глядя прямо перед собой.
— Вас что, не интересует, куда мы едем? — не выдержал он.
— Куда мы едем? — спросила она ровным голосом.
— Ко мне домой.
— К вам домой… Спасибо, теперь я знаю…
— Не хотите спросить, зачем я вас везу к себе домой?
— Мне все равно, — сказала Доминик, продолжая глядеть прямо перед собой.
Ее замкнутость начала его злить.
— Я все-таки вам скажу, чтобы вы не говорили потом, будто вас похитили. Я еле уговорил шефа музейного отдела Скотленд-ярда выпустить вас из страны…
— Что такое «музейный отдел»?
— Бригада, которая занимается расследованием преступлений, связанных с похищениями произведений искусства…
— Они, видимо, не устояли перед вашим неотразимым обаянием…
— Нет, они не устояли перед просьбой крупнейшего британского искусствоведа, который довольно часто оказывает им кое-какие услуги.
— Какие, например? Скажите, вести допросы свидетелей — одна из таких услуг?
— Не будьте неблагодарной! — взвился он. — Вы понятия не имеете, от каких неприятностей я вас избавил… Обычно меня вызывают как эксперта.
— Я вам очень благодарна, мистер суперэксперт и крупнейший искусствовед.
Сидней понял, что она нарочно его дразнит, и решил ни за что не поддаваться на провокации.
— Короче говоря, вас отпустили под мою ответственность. Можно сказать, на поруки… Глаз с вас не спущу, пока не отвезу в Остенде и не сдам с рук на руки вашему отцу… И не вздумайте со мной спорить! — зарычал он.
— Я не буду с вами спорить. — Доминик слабо улыбнулась. — Но, поверьте, ваше чувство долга вас обманывает: вы не виноваты в случившемся и вовсе не обязаны со мной возиться.
Сидней почувствовал, что эта умная и тонкая женщина сейчас просто заставит его ответить на вопрос, который он и с самим собой обсуждать не хочет… Или боится… Да, Сидней, ты боишься задать себе этот простой вопрос: чего ради ты так носишься с этой абсолютно посторонней тебе девицей? — мрачно подумал он.