Вечером, когда они с Брюсом сидели в кабинете, зазвонил телефон. Эндикот доложил, что с ним хочет говорить некий мистер ван Блоом.
— Огромное вам спасибо, мистер Харпер, — сказал менеер ван Блоом. — Я только что разговаривал с миссис Пауэрс… Доминик будет очень рада, что поедет с вами… Да и нам с женой спокойнее. Еще раз благодарю вас и обещаю, что в воскресенье в восемь утра Доминик будет готова.
Когда Доминик узнала, кто повезет ее в Англию, глаза ее зажглись, словно две темно-золотые звездочки. Все-таки судьба очень добра к ней! Сидней Харпер прочно занял свое место в ее сердце, но она не позволяет себе много думать о нем. Пусть он самый замечательный мужчина на свете, пусть он ей очень нравится, но он любит другую женщину и собирается на ней жениться. Она приняла его выбор и не смеет даже мечтать о нем. Но все-таки как здорово будет снова его увидеть! Пусть он молчит всю дорогу, но все же они будут вместе несколько часов.
Уложив дорожную сумку, она вымыла голову и намазала лицо кремом, который, по уверениям изготовившей его компании, делает прекрасной даже самую заурядную физиономию. Намазавшись чудодейственным средством, Доминик почувствовала себя уверенней и решила в азарте купить себе помаду модного оттенка.
Итак, ближайшие два месяца она будет работать в галерее «Тейт»… Если, конечно, ее не выкинут оттуда через неделю за некомпетентность. Есть еще опасность, что она не сработается с миссис Пауэрс или что та не допустит ее до серьезной работы. Остается только надеяться, что этого не произойдет: ей так хочется много увидеть и узнать.
От предвкушения предстоящих удовольствий у Доминик даже зашевелился кончик носа — она увидит Национальную Галерею и Британский музей, будет не спеша гулять по Лондону, может ей даже удастся съездить куда-нибудь, например в Оксфорд или Стоунхендж.
В последнюю ночь под крышей родного дома Доминик так и не смогла заснуть. Вскочив ни свет ни заря, она наскоро проглотила завтрак, облачилась в новый жакет и юбку и приготовилась к отъезду. Бледная от возбуждения, она не слишком внимательно слушала последние торопливые наставления отца и полные здравого смысла замечания матери.
Когда Сидней Харпер наконец приехал, Доминик от волнения чуть не забыла поздороваться. Наскоро выпив чашку кофе, Сидней встал. Доминик порывисто обняла мать и отца, попрощалась с ними и села в машину рядом с Харпером.
На мгновение, когда машина должна была вот-вот тронуться с места, она вдруг почувствовала непреодолимое желание выскочить из «порше» и спрятаться в доме, чтобы никуда не ездить и не оставлять тихую, безопасную жизнь под родительским кровом. Но автомобиль заурчал и двинулся прочь от ее родного дома, и момент для бегства был упущен.