Оливия не на шутку разозлилась.
— На что вы намекаете, Фредерика? При чем здесь Дерек Логан? И почему во всех проказах вы вините мою дочь? Вы ведь сами только что сказали, что они сделали это вместе?
— Да, но среди них двоих ваша дочь, безусловно, заводила. К тому же тлетворное влияние этого…
— Немедленно замолчите! — разъярилась Оливия. Это было уж слишком. Мало того что эта старая карга распускает глупые сплетни, подстрекая людей отказываться от ее услуг, и наносит вред ее бизнесу, так она еще решила, что имеет право читать ей мораль и учить воспитывать дочь? И это она, старая дева, у которой никогда не было своих детей? Да кто она такая, чтобы говорить, что ее Синди недостойна дружить с ее племянницей? — Если вы скажете в моем присутствии еще хоть слово против моей дочери или мистера Логана, я… я просто не знаю, что с вами сделаю, — пригрозила Оливия. — Вам что, нечем больше заняться, кроме как совать нос в чужие дела и не давать жизни другим людям? Почему вы решили, что имеете право поучать и судить других? Вы старая сплетница, зануда и ханжа, вот вы кто. Неудивительно, что вы никогда не были замужем! — на одном дыхании выпалила Оливия, сразу почувствовав облегчение от того, что высказала этой женщине все, что о ней думает.
Фредерика, явно не ожидавшая такой гневной отповеди, непоколебимо уверенная в том, что это она должна отчитывать, а уж никак не ее, пошла малиновыми пятнами и стала хватать ртом воздух. Казалось, ее вот-вот хватит апоплексический удар. Затем, придя в себя, она вскочила с кресла.
— Ну, знаете… ноги моей больше не будет в этом доме! — с негодованием проговорила она и, промаршировав к двери, выскочила на крыльцо со скоростью, неожиданной для ее комплекции, при этом едва не сбив поднимающуюся по ступенькам Синди, которая прибежала из школы на ланч.
Синди изумленно проводила красную как рак Фредерику взглядом, затем повернулась к матери, стоящей в дверях.
— Что это с ней, мам? — спросила Синди. — Что такого ты ей сказала?
— Я высказала ей все, что думаю о ней и ее ханжеской морали.
— Ну ты даешь! — восхищенно воскликнула девочка. — А чего она приперлась? Опять говорила какие-нибудь гадости.
— Она имела наглость сказать, что я плохо тебя воспитываю и что ты недостаточно хороша, чтобы дружить с ее племянницей.
— Вот старая ведьма! Мне что, теперь не разрешат дружить с Лейси? Мы ведь дружим с первого класса, она моя самая лучшая подруга.
Оливия видела, что девочка не на шутку расстроена. Она поспешила обнять и успокоить дочь.
— Надеюсь, что до этого не дойдет. Все-таки Фредерика там не главная. У Лейси есть родители, вполне милые и здравомыслящие люди. Не думаю, что они разделяют ее мнение.