Однажды утром на исходе июня, то есть утром для Чарити, она наткнулась на отца, нетерпеливо расхаживающего по коридору перед дверью ее спальни.
— Папа?
— Чарити! Я…
— Ты ждешь меня, я догадалась. Мог бы разбудить, я в последнее время безбожно много сплю.
— Ну что ты, доченька! Ты же допоздна на балах!
— Кстати, о балах. Что-то я от них устала. Может быть, нам пора вернуться домой?
— Гм… Давай пройдем в мой кабинет. У меня для тебя потрясающая новость.
Чарити шла по коридору за отцом и пыталась разбудить в себе хоть капельку любопытства. Отец явно и совершенно точно хотел, чтобы она умирала от любопытства из-за «потрясающей новости». Но ей было абсолютно все равно. Она не ждала никаких новостей: ни плохих, ни хороших, ни потрясающих.
Кабинет отца в Венеции мало отличался от кабинета во Флоренции. Честно говоря, он мало отличался и от кабинета в Лондоне. Чарити подозревала, что и кабинеты остальных банкиров и магнатов похожи один на другой. Словно существует какой-то тайный сговор финансовой аристократии.
Отец под локоток сопроводил Чарити к диванчику у окна — оттуда открывался чудесный вид на мост Риальто, — сам устроился рядом и начал издалека.
— Сегодня я получил письмо.
— В последнее время ты получаешь множество писем. — Она тут же устыдилась того, как прозвучали ее слова. — Прости, я невнимательна, может быть, происходит нечто, что я должна знать?
— О, ну это-то ты точно должна знать. — Отец не обратил никакого внимания на ее тон, он светился, словно фонарь на пристани.
— Папа! — вздохнула Чарити. — Давай будем считать, что я проявила должное любопытство. Прости, но я что-то плохо спала сегодня ночью.
Лорд Эверетт посерьезнел.
— Ты плохо спишь с того самого злополучного утра во Флоренции.
— Какого утра? — попыталась разыграть невинность Чарити.
— Утра отъезда принца, милая. Я же твой отец, помнишь, ты можешь обмануть кого угодно, но не меня.
— Папа, принц тут совершенно ни при чем, — вяло соврала девушка. — Я и видела-то его всего два раза. То есть один с половиной.
— Иногда и этого бывает достаточно, уж поверь мне, старому человеку.
— Во-первых, ты не старый. А во-вторых, позволь мне узнать: достаточно для чего? — Чарити даже разозлилась, что все ее усилия скрыть свое смятение и тоску в течение последних недель оказались совершенно бесполезны. Кажется, отец все понимал с самого начала.
— Достаточно для того, чтобы потерять сон и покой.
— Это не имеет никакого отношения к принцу. Я… я просто… просто глупая старая дева.
— Ты не глупая — это раз, и уж точно не старая — это два.