— Нет, ты очень хорошая старшая сестра, и ты любишь своих братиков. Дино и Дэвиду очень нужна такая сестра, как ты. А у дедушки просто было плохое настроение — оно бывает у всех людей. Ты красивая и замечательная девочка. Тебя все любят, особенно я.
— А дедушка?
— И дедушка тоже, — ответила Реджина с уверенностью, которой не чувствовала.
— Я люблю тебя, тетя Реджи! Ой, шоколадный торт! Пока!
— Собираются резать торт, — послышался в трубке голос сестры. — Джина совсем как ты, когда дело касается шоколада.
— Поцелуй от меня всех детей. Я скучаю по ним и уже накупила два чемодана одежды и игрушек для них.
— Джо передает привет.
Джо… Реджина закусила нижнюю губу. А что было бы, если бы Джо женился на ней? И она родила бы от него детей?
Сюзанна отключилась.
Глаза Реджины затуманились. Она думала о той ране, которую нанес ей отец и которая так и зияла открытой в ее сердце. До рождения сестры отец обожал ее. Реджина много трудилась, чтобы снова завоевать его любовь, снова занять главное место в сердце, но тщетно.
Сюзанна была пухленькой миленькой блондиночкой, и ей охотно прощались плохие отметки и опоздания. Никто не заругал ее и не воспротивился, когда она бросила колледж и вышла замуж за Джо Ханта. Никто даже не заметил, что она увела Джо у старшей сестры, сердце которой оказалось разбитым.
У них было много общего с Джо, они были друзьями и любовниками, но, как только его взгляд задержался на Сюзанне, все это перестало иметь значение.
— Ты звонил Виоле?
Нико нахмурился. Его мать, княгиня Донна Глориана Лючия Романо — и это далеко не все ее имена и регалии, — которую близкие друзья звали Глорией, быстро говорила с ним по-итальянски, хотя не любила говорить на родном языке. Она получила образование в Париже, потому что ее мать, бабушка Нико, имела в свою очередь мать-француженку и предпочитала все французское. И мать, и бабушка Нико любили французский язык больше всех остальных, но он предпочитал итальянский или английский.
— Нет еще, — ответил он.
— Нико, дорогой мой, почему ты пытаешься увильнуть от этого?
— Должно быть, во мне играет моя цыганская кровь.
Мать проигнорировала его слова — она очень не любила, когда ей напоминали, что ее далекий предок был цыганским бароном.
— Ты пообещал сегодня за ленчем, что позвонишь княжне донне Виоле Эугении ди Фрезано. Ты также пообещал, что начнешь ухаживать за ней и вскоре сделаешь предложение.
— Именно так. И я это сделаю. Ты с детства внушала мне мои обязанности, и разве я когда-либо пренебрегал ими?
Повисла напряженная тишина.
— Ты же знаешь, что наши семьи уже обо всем договорились, и ваш брак — практически решенное дело.