Абсурдно, что он чувствует себя преданным. Нежеланным в своем собственном доме.
Час назад он старался унизить ее. Она только сидела и принимала его выходку с царственным видом, который произвел на него впечатление, а потом также сильно пристыдила его. Он сделал то, что пытался. Она отреклась от него так решительно, как он и хотел.
«Нет». Простое слово, простое действие. От ворот поворот.
Его тесть выглядел так, будто предпочел бы ударить его, чем все эти разговоры. Но это и к лучшему; он все равно не знал, что может сказать. Что сделал бы Грегори Эстли, если бы Джеред поведал ему правду? Можно ли рассказать эту правду? Могут ли слова передать всю растерянность, которую он чувствовал, все ею сожаление?
Он смотрел вверх на купол, на витраж с изображением греческой богини Геи, дочери Хаоса, матери и жены неба и моря. Искусные художники создали его, чтобы радовать глаз. В солнечный день сияющие синий и зеленый цвета были видны даже в холле. Сегодня они казались странно приглушенными из-за только что вставшего солнца.
Звук шагов, и невысокий мужчина с усами суетливо поднялся по лестнице. За ним появился дворецкий, совсем не такой торопливый, как незнакомец. Джеред сделал ему знак удалиться, когда его тесть приветствовал прибывшего и проводил его в спальню Тессы.
А потом захлопнул дверь у него перед носом.
Питер Лэнтерли склонился над Тессой и аппаратом, который называл цилиндром, снова прослушал ее грудную клетку. Цилиндр был полым куском дерева в фут длиной и два дюйма в диаметре.
— Таким способом возможно, — объяснил он, — услышать звук сердца более отчетливо, чем просто прикладывая ухо. — Он подошел к другой стороне кровати, встал на колени и снова наклонился над своей пациенткой. Хотя кровотечение из раны уменьшилось, появление крови у нее на губах было плохим знаком. — Дыхание не прослушивается в правой части груди. Действительно, перкуссия гораздо более четкая. И есть характерный шум флуктуации.
— Что за чертовщину он несет? — спросил Грегори Елену.
Питер Лэнтерли посмотрел на мужа своей покровительницы.
— Я очень боюсь, сэр, что это означает, что у вашей дочери проблема с легкими.
На вопросительный взгляд обоих родителей он продолжил:
— В теле два легких. Я не знаю, возможно ли жить без одного из них. Мы могли бы попытаться провести операцию, чтобы снова надуть этот орган. Но тут есть определенный риск.
— Какой риск? — Елена крепко сжала руку Грегори. Ее взгляд не отрывался от лица Тессы с того момента, как час назад она вошла в эту комнату.
— Гной в плевральной полости, последующее истощение, частый кашель, желтая вязкая мокрота, одышка, диарея. Перипневмония, почти наверняка фатальная.