— Вы уверены, что не напрашиваетесь на комплимент этим заявлением? Вы никогда еще не говорили таких глупостей.
— Вы очень любезны, Джеред. Благодарю вас.
— Так, значит, не нашлось кавалера, который бы заинтересовал вас?
— Честно говоря, я не могу вспомнить ни одного.
— Я должен этому верить?
— Ну, был мистер Рэндолф, но если вы когда-нибудь заговорите с ним, он непременно вспомнит о том, как я пролила пунш на его белый жилет.
— Все знают, что на этих балах так тесно, что трудно дышать.
— Или мистер Хоторн. Он клялся мне в вечной любви в беседке.
— Почему вы вообще оказались там с кавалером? — Лицо ее мужа совсем не шутливо нахмурилось.
— Потому что хозяйка дома заявила, что новый роман «Софи» — настоящий восторг и я просто должна рассказать о нем мистеру Хоторну. Думаю, он даже забавлял меня вначале своим несколько театральным признанием в вечной любви. Мне удалось справиться с шоком, пока он не дошел до заверения, что его душа погибнет — как форт сдается неприятелю после осады.
— Ужасная глупость, украденная у Сервантеса.
— К несчастью, я упомянула, что это напоминает мне знакомый литературный отрывок, на что он ответил, что приличные женщины должны знать только две вещи: звук голоса своего мужа и когда надо улыбаться.
— Испытав на себе ваш темперамент, я уверен, что вы не позволили этому болвану пробыть возле вас и пяти минут. — Его улыбка была предвкушающей.
— Признаюсь, я не помню точно, что сказала ему.
— И вот вы, потренировавшись на всяких Хоторнах, решили попытать счастья с герцогом.
— Вам, Джеред, очень хорошо удается дать понять людям, что вы думаете о них, не говоря ни единого слова. Фирменный знак Мэндевиллов. Или ваше естественное высокомерие.
Еще недавно такой разговор мог окончиться взаимным раздражением, гневом, маскирующим уязвленные чувства с обеих сторон. Но то ли из-за проведенных в обществе друг друга нескольких часов, то ли потому, что было некуда уйти, они улыбнулись друг другу. Совершенно довольные состоявшейся беседой.
Тесса подумала: как долго это может продлиться?
— Моей жене все-таки не понадобится карета, — сказал Грегори лакею. Молодой человек с поклоном вышел из комнаты.
Елена устала от всей этой предотъездной суеты.
— Вам никогда не нравилась моя мать, — неожиданно заявил Грегори.
Она не ожидала такого признания. Страстной мольбы не следовать за Тессой — да. Гневных филиппик в адрес Джереда — да. Но только не этого странного замечания.
— Она была очень привязана к вам. Это естественно. Но мою жизнь она сделала невыносимой, о чем вы прекрасно знаете. Всюду совала свой нос.