Она вынырнула из-под подушки, приподнялась на локтях и посмотрела в сторону окна, откуда раздражающе ярко сияло солнце. Нет. Она не будет об этом думать. Простыня упала с нее, и она взглянула вниз, на свое тело. На ее груди пылало красное пятнышко. Он целовал ее, прикасался к этому месту своими губами.
Она откинулась на кровати, прижимая подушку к груди. Потом повернула голову и посмотрела на то место, где он лежал. Щека коснулась прохладной простыни. Он назвал ее невинной. И если бы он видел ее сейчас, он бы определенно знал, насколько правдивым было это утверждение. Она снова посмотрела вверх, на балдахин. Конечно, сейчас она должна чувствовать себя более опытной.
Почти распутной. Но она не испытывала ничего подобного. Вместо этого она ощущала себя даже более наивной, чем раньше, почти ребенком.
Они смеялись вместе, и это было чудесно. Даже разговаривать с Джередом было чем-то более чем реальным, как если бы бог Эрос решил усесться на облако и поболтать с ней. С его черными волосами и чувственным ртом, с этими серыми глазами, отражавшими все эмоции мира, он был абсурдно прекрасен, ее муж. Муж. Это слово было такое теплое и приятное!
Он продемонстрировал такую заботу о ней, такую нежность. Все ли невесты получают такое обращение? Она подозревала, что нет, так же как и знала, что не было удобного случая задавать подобные вопросы. Люди просто не говорят о таких вещах.
Муж… Ночью они с ним снова будут заниматься «этим». После первого раза было почти не больно. Честно говоря, все это, вместе взятое, начинало казаться ей многообещающим. А сегодня? Сегодня они будут разговаривать, и, возможно, он расскажет ей об их свадебном путешествии и местах, которые он запланировал посетить. Рим? Париж? Она хотела увидеть все эти знаменитые города, и, конечно, именно с ним.
Она встала на колени на кровати, пристально глядя на место, где он лежал прошлой ночью. «Пожалуйста, пусть любовь придет к нему, пусть даже не великая и не долгая любовь. Надеяться на это было бы слишком. Но пусть он захочет узнать меня, говорить со мной. Позволь мне быть его другом». Это была короткая молитва. Но, о милосердный Боже, если бы только он мог смотреть на нее не как на препятствие его счастью, а как на дополнение к нему. Возможно, потом в этом браке появится нечто большее, чем просто расчет. Он был такой потрясающий, а она чувствовала себя совершенно готовой обожать его.
Когда ей было шестнадцать, она была уверена в том, что знает о любви все. Но два лондонских сезона развеяли ее иллюзии. Оказалось, трудно сохранить образ романтической любви посреди столичной ярмарки, среди водоворота сплетен и множества девушек, которым предстояло стать невестами и женами. Иногда их смех становился горьким, а глаза блуждали по бальным залам в поисках партнера — не на всю жизнь, а хотя бы на вечер. Крушение иллюзий здесь было обычным делом.