Скажет афоризм,
К нему прибавит силлогизм*,
Рецепт напишет подороже —
И дело в шляпе. Так, ей-ей,
Он всех лечил. Для врачеванья
Нужны глубокие познанья,
А где найдешь людей темней,
Чем медики? Но мы на веру
Им нашу жизнь вручаем. Все
Они как белки в колесе —
Им не до книг. Вот мой, к примеру.
Он утром очи продерет,
Сожрет несвежую свинину,
Как следует христианину,
И аква витисом запьет*,
Животворительной водицей, —
И по визитам. Я — за ним,
Бежим по улицам кривым,
Аж пыль клубится над столицей.
В одиннадцать бредем домой.
Поверь мне, добрый мой читатель;
Да будь из бронзы врачеватель,
Он фистулами и мочой
И кое-чем еще похуже
Уж до того, несчастный, сыт.
Что Гиппократ ему претит,
И вообще на черта нужен.
Он мяса тухлого кусок
Проглотит и запьет винишком,
Потом придет черед картишкам —
За пулькой посидит часок…
Но три пробьет — и все сначала:
Несется медик во всю прыть,
И я, как за иголкой нить,
За ним несусь. Домой, бывало,
Вернемся к ночи. В кабинет
Хозяин поспешает (малость
В нем совести еще осталось),
И вот ползут на божий свет
Все Расисы и Авиценны*.
Но чуть раскроет фолиант,
Как оглушительный дискант
К нему доносится сквозь стены:
«Куда пропала Леонор?
Инес! Да что это такое?
Простынет у меня жаркое!
Зови отца. Сеньор! Сеньор!» —
«Я занят, — отвечает веско
Супруг. — Графинин сын как труп:
Холера это? Или круп?
Ее подруга, генуэзка,
Вторые сутки вся горит.
Пустил бы кровь, да страшновато:
Она, голубушка, брюхата.
Вот посмотрю, что говорит
Гален»*. Но входит тут супруга:
«Ты все науки превзошел,
А твой Гален — прямой осел.
Не миновать тебе недуга
От непосильного труда.
Не нарушай, мой друг, порядка.
А если лишних два десятка
Помрет — не велика беда».
Внимает эскулап в молчанье,
То покривится, то вздохнет,
Потом из-за стола встает:
В утробе у него бурчанье,
И требует она еды
Земной, мясной да пожирнее.
На полку ставит он скорее
Духовной мудрости плоды
И с радостью за стол садится,
Уписывает все подряд:
Сперва, как водится, салат —
Над ним он истово трудится;
Другие блюда чередой
Отведав, трапезу венчает
Маслинами и день кончает —
Отходит с миром на покой,
Не прочитав и полстраницы.
А там и утро настает,
И снова, утирая пот,
Бежит по улицам столицы.
Он к пациенту на кровать
Присядет, потирая ручки,
Острот заезженных три штучки
Отпустит и начнет писать
Рецепт, который знали предки.
Меж тем ученых слов река
С его струится языка:
Он в этом мастер был — и редкий:
«Сеньора! Ясен ваш недуг: