Просто очень уж Михе хотелось лаврами настоящего крутого попользоваться. А подтереть в нужном месте букву «е» на красном транспаранте — это был прикол круче некуда. К сожалению, ни Марио, ни Миха понятия не имели, что лозунг этот, оказывается, сочинил не кто-нибудь, а сам Ленин. Ну, и пошло-поехало, на шее провинившегося со всей беспощадностью начала затягиваться удавка непререкаемых педагогических оргвыводов: «кто оскорбляет Ленина — тот оскорбляет партию, кто оскорбляет партию — тот оскорбляет нашу ГДР, кто оскорбляет нашу ГДР — тот подрывает дело мира, с тем, кто подрывает дело мира, надо беспощадно бороться». А Миха, по всему выходило, оскорбил Ленина. И посему был приговорен директрисой, которая, впрочем, сама была приговорена к пожизненному наказанию в виде старомодного имени Эрдмуте вкупе с неуклюжей фамилией Лёффелинг, выступить на отчетно-выборном собрании в порядке дискуссии.
Надо сказать, что эти выступления были сущим наказанием, хоть и считались почему-то высокой честью. Почему-то выступать в порядке дискуссии никто не хотел ни за какие коврижки. Тут уж каждый выкручивался, как только мог. При этом еще ведь обязательно надо было прикинуться, что, вообще-то, ты с превеликой радостью, но, к сожалению, к сожалению, именно в этот раз по таким-то досадным причинам ну никак не можешь. «Я стесняюсь говорить, когда столько народу…» «Да мне никогда ничего путного в голову не приходит». «Из меня вообще никудышный оратор». «У меня совершенно нет времени на подготовку, мама болеет». «Так ведь я уже в прошлом году удостоился…» «Ой, я наверняка охрипну». Ну, а Михе на сей раз отговориться было нечем. Он проштрафился и обязан искупить прегрешение покаянием. Тема его выступления была такова: «О чем говорят нам сегодня цитаты классиков марксизма-ленинизма». А ведь Мирьям еще ни разу с Михой даже словом не перемолвилась! И он справедливо опасался, что если Мирьям впервые обратит на него внимание, когда он будет выступать с такой вот речугой, то он навсегда останется в ее глазах «долдоном» и «ходячей передовицей». Значит, ему обязательно надо еще до собрания как-то изловчиться и показать себя в выгодном свете.
Сроку у него оставалось ровно две недели, а за это время должна была состояться школьная дискотека. Ее всегда старались провести в первые недели учебного года, пока никто еще не успел нахватать пар — двоечников на дискотеку не пускали. По настоящего кайфа все равно не было, потому что заканчивалась дискотека уже в девять, а большой свет в школьном зале разрешали отключить лишь в последние полчаса, только тогда это хоть как-то становилось похоже на диско. И все равно Миха решил, что это единственная благоприятная возможность показаться Мирьям с выгодной стороны.