Джекоб фыркнул и прижал ее к сердцу.
— Милая, по-моему, ты и так нанесла ей урон. Правда, она его заслужила… — торопливо добавил он.
Тори тоже начал смеяться. Она не могла удержаться. Джейк уже откровенно присоединился к ней, и вскоре они истерически хохотали, цепляясь друг за друга, чтобы удержаться на ногах. Вытирая слезы и задыхаясь от смеха, Джейк проговорил:
— Тебе, Тори, ей-Богу, стоило остаться, чтобы полюбоваться на свою работу. Ну и зрелище ты устроила! Я его долго не забуду.
— Если встречи с твоими красотками будут повторяться, такое зрелище станет привычным, это я тебе обещаю, — предупредила она.
— Если это случится, помни только, что я люблю тебя всем сердцем и всей душой. Я никогда не пойду на сторону, Тори. Просто не смогу, ведь одна мысль о тебе вытесняет всех женщин из моей головы. Ты обжигаешь меня, я горю так, что и вообразить себе раньше не мог.
— Это, наверное, моя мексиканская кровь, — с дразнящей улыбкой проговорила Тори. — И вся эта острая пища.
Ее язычок высунулся между блестящих зубок, и вид его был так соблазнителен, что пламя зажглось в золотых глазах Джейка.
— Дразнишь меня, да, моя сладкая? — хрипло произнес он, притягивая ее к себе и отступая к постели. — Дай мне показать тебе, как я управлюсь с таким маленьким зеленоглазым перчиком, как ты.
Когда он повалился навзничь на постель, Тори упала на него сверху, и его руки поймали ее в капкан. Груди ее прижались, вызывающе выпирая из выреза платья и открываясь его жадному взгляду.
— Как раз то, что разжигает в мужчине голод, — пророкотал он басом. — Такие аппетитные лакомства.
Тори ахнула и задохнулась, когда его горячий влажный язык скользнул по верху ее грудей. Зубами он тихонько потянул ее за корсаж, стаскивая его вниз, чтобы обнажить соски. Лизнув их круговым движением кончика языка, он безжалостно раздразнил ее, и его ехидный смешок вторил стонам желания ее разгорающейся страсти.
— М-м-м, — ворковал он, тыкаясь носом в розовый острый кончик. — Спелые вишенки, готовые, чтобы их сорвать. Я всегда предпочитал на десерт вишни. — Его зубы скользнули по ее груди, покусывая и посасывая, словно примериваясь поглотить ее целиком.
Струи текучего огня пробежали у нее по телу, сосредоточились где-то в самой его глубине, и только Джекоб мог облегчить нарастающую муку. Как-то незаметно для нее он отпустил ее талию и завернул ей юбки на бедра. Теперь руки Джекоба ласкали нежную шелковую кожу ее ляжек, понуждая придвинуться поближе к средоточию его собственного мучительного желания. Его ладони скользнули вверх к заветному месту, потирали и дразнили ее сквозь ткань панталончиков до тех пор, пока она не стала там, где он ее трогал, теплой и влажной и не могла больше удержаться от судорожных стараний приникнуть еще ближе к нему в неудержимом желании.