— Спасибо тебе, Боже! — пылко прошептал он — о, спасибо Тебе! Наверное, я недостоин этого чуда, но, каковы бы ни были Твои мотивы, спасибо Тебе, что вернул мне мои глаза!
Тори проснулась рывком, что-то нарушило ее дремоту. Сонные глаза ее увидели Джекоба, сидевшего на постели к ней спиной. Плечи его тряслись, она услышала отчаянное рыдание, вырвавшееся из его груди.
— Джекоб! — вскричала она негромко и, приподнявшись, обвила руками его за талию, прижалась щекой к его широкой спине. — В чем дело, дорогой? Что-то не так?
Он извернулся, заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.
— Все так, Тори! — торжествующе возвестил он. — Все снова так, как надо!
Ласково отстранил он ее от себя. Глаза его жадно всматривались в ее лицо, гладили его, любовались им.
— У тебя самые красивые глаза, которые я когда-либо видел, но никогда не были они мне милее, чем сейчас, в эту минуту.
Она потрясение впилась в него взглядом, страшась и надеясь, рот ее слегка приоткрылся.
— Ты можешь видеть! — воскликнула она, и руки ее взлетели, ладони нежно сжали ему лицо. — О Джекоб! Ты видишь! Ох, Джекоб! Я так счастлива, что смогла бы танцевать на облаках!
Радостные слезы ручьем потекли по ее лицу, по обнаженной груди.
— Я знаю способ отпраздновать это получше, — ответил он. Склонив голову, он слизнул с ее груди слезы, его язык грубо прошелся по розовым пикам. — Немножко солоно, — пробормотал он, — но все равно восхитительно.
Она смеялась и рыдала одновременно, не в силах сдержать бурные чувства, переполнявшие ее. А тут еще Джекоб подлил масла в огонь. Попробуй столько всего вынести.
Они упали на простыни, его хохот слился с ее смехом, когда они перекатывались и падали друг на друга в безумном восторге. Ведь вся тяжесть мира слетела с их плеч. Даже боль в ноге не могла помешать ему, когда он пощипывал, лизал и целовал каждый дюйм ее шелковистого тела, наслаждаясь видом ее длинных ног, розовеющих грудей, сверкающих глаз, ее сочного улыбающегося рта.
Их соединение было бурным и нежным, слияние тел и сердец, радостный праздник жизни и любви. В неописуемом восторге их желание достигло новых высот, вершин страсти, ранее недостижимых. Невыразимо счастливые, истомленные, израсходовавшие себя до предела, они наконец успокоились и тихо лежали, не отрывая друг от друга глаз.
— Какое счастье, что эти твои чудные золотые глаза снова видят! — нежно проговорила она. — Стоило мне подумать, что ты не никогда не сможешь увидеть нашего ребенка, как сердце у меня прямо разрывалось.
Широкая улыбка озарила его лицо.
— Нам, конечно, надо сообщить всем нашим добрые новости, но давай еще несколько минут понаслаждаемся ими вдвоем, — предложил он. — Хочется наглядеться на тебя, не могу оторваться. Так давно не видел я твоей улыбки.