— Если вы соедините свои руки, мы начнем церемонию, — предложил отец Ромеро напряженным голосом.
— Здесь? Сейчас? — растерянно спросила Тори. — А как же оглашение?
— На это нет времени, дети. В таких обстоятельствах оглашение можно опустить.
Тори, сглотнув, удержала истерическое рыдание и дала понять, что согласна, вложив свою дрожащую ладошку в протянутую руку Джекоба. Так, перед смертным ложем ее матери, с доктором Грином и Розой в качестве свидетелей, она стала женой Джекоба. Стоя на коленях, в ночной рубашке, с короткими, торчащими во все стороны волосами и босыми ногами, она принесла обет любви, уважения и покорности, пока смерть не разлучит их. И Джейк, с голой грудью и тоже босой, одетый только в брюки, пообещал любить, лелеять и защищать ее во все дни совместной жизни.
Ни кольца, ни подвенечного платья, ни цветов. Только целомудренный поцелуй, и дело было сделано. Толпа счастливых друзей не поздравила их, под угрюмым взглядом доктора Роза со слезами обняла каждого из них. Но самая изысканная и пышная свадьба не принесла бы Тори такого удовлетворения, как донесшийся с подушек облегченный вздох матери, легкая улыбка, мелькнувшая на ее измученном болью лице, от которой оно на секунду стало почти молодым.
— Я люблю тебя, мама, — пробормотала Тори, целуя горячую щеку Кармен. — Я люблю тебя.
— Сделай его счастливым, — шепнула ей Кармен.
— Сделаю.
— Д… дай ему детей.
Тори покраснела до корней волос, но кивнула.
— Красивых детей, мама, которых ты будешь качать на своих руках, когда поправишься.
Джейк склонился к постели и легонько поцеловал Кармен в лоб.
— Отдохни теперь, мамачита. Не старайся больше говорить. Просто отдыхай и береги силы.
Они сидели с ней, пока она не заснула. В этот момент Тори запаниковала, решив, что мать умерла, но доктор тихо успокоил ее. Он предложил им с Джекобом попытаться отдохнуть и самим.
— Эта ночь может оказаться долгой, — объяснил он. — Если что-нибудь в состоянии Кармен изменится, я пошлю Розу разбудить вас.
Остаток своей первой брачной ночи они провели так же странно, как и начало: сидели, прижавшись тесно друг к другу, на диване в зале. Он, не говоря ни слова, держал ее в объятиях, понимая, насколько она растерянна, чувствуя ее боль. Он предлагал ей свои руки как защиту от этих переживаний, ласково гладил мягкий пушок ее стрижки своей большой загрубевшей рукой.
Постепенно она расслабилась, черпая спокойствие в его большой силе, отгоняя от себя неловкость, заставляющую видеть в нем незнакомца. Это был Джекоб, которого она знала и которому верила всю жизнь. Единственное, что отличало его теперь, это то, что он стал ее мужем. Но ведь он был тем же человеком, что и полчаса назад, как и она была той же самой женщиной. По крайней мере Тори уговаривала себя, что так оно и есть. Это помогало подавить нервозность, которая наваливалась на нее каждый раз, когда она представляла себя его женой. Ей нечего было его бояться. Джекоб никогда ее не обидит. Мама знала об этом. Мама хотела этого. Мама теперь была счастлива. Мама умирала.