Я сделал глоток, перекатился на живот и, лежа навзничь, снова вырвал. — Хорошо, — сказал Майк теперь уже без всякого сочувствия. — Теперь еще.
Я хотел сказать: «Уйди, Майк. Оставь меня в покое», но язык едва ворочался, слова сливались в неразборчивое бормотание. Майк не обратил на мои протесты никакого внимания, он снова повернул меня на спину и влил ром в рот, так что у меня не было другого выбора — либо проглотить отвратительную жидкость, либо захлебнуться. Я проглотил, и змея начала таять. Тепло разлилось по внутренностям.
— Теперь пойду к другим. Много раненых, — сказал Майк.
Он ушел, а я лежал еще несколько минут, наслаждаясь блаженным забытьем, а потом поднял голову и, шатаясь, встал на ноги. Медленно и тщательно я подсчитывал фигуры, стоявших людей. Энди, Майк, Ральф, Эли, Оливер Ломакс, Исаак Картер, Джейк Крейн, Амос Битон, три брата Пикла. Я дважды пересчитал их. Вильяма Ломакса, Джо Стеглса, Томаса Крейна и Тима Денди не было видно.
Джофри Монпелье подошел ко мне.
— Порядок, Филипп? — спросил он.
Я ответил:
— Я в порядке, — тут же добавив: — А вы?
Мне было очень трудно говорить.
— Вы не поверите. Майку придется штопать меня заново.
Удар пришелся точно в то же самое место, что и раньше, и этот жуткий кусок кожи снова навис над его глазом.
— А другие? — спросил я.
— Вильям Ломакс и Томас Крейн погибли, к несчастью. Джо Стеглс в очень плохом состоянии, а Тим Денди еще не пришел в сознание. Трудно сейчас что-либо сказать. По всей видимости, перелом черепа.
— О, Боже! — воскликнул я при мысли об их семьях.
— Здорово нам повезло, что мы легко отделались. Вы только представьте себе, что мы уложили целых две сотни. Две сотни! Его голос срывался от волнения.
— Благодаря вам, — пробормотал я.
— Благодаря спиртной лавке старины Джонса. Многие из них даже не поняли, что пришел их смертный час.
Мы начали сходиться, оттаскивая раненых и погибших подальше от обломков и ожидая наступления зари.
Наконец настало утро, совсем не похожее на вчерашний рассвет. Теперь мы могли видеть, какой ценой нам досталась эта победа. Все без исключения были в той или иной степени ранены. Хотя второго такого лица, как у меня, не было ни у кого. Мои нос и рот так распухли, что я, даже наклонив голову, не мог разглядеть собственную грудь. Наверное, это было похоже на морду свиньи. Майк достал свою иглу и нитку и обновил швы на голове Джофри, умыв его лицо водой из источника, так что в конце концов тот стал выглядеть весьма презентабельно. У Эли были ранены обе руки, у Оливера Ломакса — рассечена щека, а на голени зияла рана глубиной примерно в шесть дюймов. Они тоже прибегли к спасительной игле Майка. Исаак Картер не мог открыть один глаз, и кисть его руки беспомощно болталась на перерезанном запястье. Амос Битон получил удар ножом между ребер. Марк Пикл обжег правую руку, упав в догоравший костер, братья его пострадали меньше. Никто не вышел из битвы невредимым.