— Что, Медок?
— Нет, ничего. Отпусти меня, пожалуйста. Я поеду домой.
Он нахмурился, вглядываясь в ее лицо.
— Как ты можешь вот так взять и уехать после таких поцелуев?
Она с наигранно равнодушным видом пожала плечами.
— Это были всего лишь поцелуи, к тому же мы целовались и раньше.
Он несколько мгновений просто смотрел на нее, потом сказал:
— Ты настоящий клубок противоречий, Медок. То ты холодна как лед, то вспыхиваешь ярким пламенем, потом снова делаешься холодной и чопорной. — Внезапно он ослепительно улыбнулся. — Но будь я проклят, если мне это не нравится!
Но ведь и он полон противоречий, подумала Хани. Несмотря на резкость и грубость, он может быть таким нежным и чувственным, таким… неотразимым.
— Знаешь, чего я хочу? — спросил Джерри, и Хани покачала головой, пытаясь избавиться от наваждения. — Хочу, чтобы однажды ты принадлежала мне всецело, и душой и телом, чтобы я мог обнимать, целовать и любить тебя столько, сколько захочу. И когда захочу. И чтобы и ты этого хотела, — добавил он.
На мгновение у Хани перехватило дыхание. Годами воспитанная сдержанность и осторожность не позволяли ей признаться, что она тоже хочет его. Заглянув в серебристую глубину его глаз, она спросила:
— Но почему именно я? В округе полно красивых женщин, которые с радостью прибегут, стоит тебе только поманить пальцем. Вон как они все вились вокруг тебя на заседании комитета.
— Ревнуешь, Медок? — В его глазах вспыхнули лукавые искорки.
— Еще чего! — фыркнула Хани.
Он усмехнулся, но потом посерьезнел.
— Никто из них меня не привлекает… кроме моей очаровательной соседки.
— Когда я чуть не сбила тебя машиной, ты не склонен был считать меня очаровательной, — напомнила она ему.
— Я был зол. А когда человек злится, он может наговорить кучу такого, чего не думает на самом деле.
— И что же ты думаешь на самом деле? — тихо спросила Хани и затаила дыхание в ожидании ответа.
Он нежно провел костяшками пальцев руки по ее скуле.
— Я думаю, Хани Бартон, что ты очень добрая и отзывчивая. Ты так прекрасно относишься к Рею, хоть он и побил твоего сына, ты любишь животных, заботишься о раненых птицах, а я в своей жизни видел столько безразличия и равнодушия… Ни к одной женщине я уже давно не испытывал таких чувств, какие испытываю к тебе. — Джерри медленно провел пальцами по краю ворота ее свитера. — И ты испытываешь то же самое ко мне, я же чувствую.
— Это чисто физическое влечение.
— Не согласен, Медок, но спорить не стану. Очень скоро ты сама убедишься, что между нами нечто большее, чем просто физическое влечение.