Бритт ничего не оставалось делать, как открыть холодильник, достать консервы из тунца и поставить банку на пол. Кот — теперь Бритт поняла, что имеет дело с самцом — набросился на консервы с такой жадностью, что ей стало его жаль. Утолив первый голод, кот уставился на Бритт, явно выпрашивая добавки. Его желтые глаза горели голодным блеском. Бритт полезла в холодильник, чтобы достать новую банку, а когда повернулась, кота уже не было.
Немного раздосадованная, она тщательно обыскала салон, палубу баржи, даже пристань. Все оказалось впустую — кот как сквозь землю провалился.
— Скатертью дорога! — сердито бросила Бритт. — Только бродячего кота мне и не хватало! Я и обращаться-то с ними не умею. Надеюсь только, что у него хватит ума держаться подальше от этих мальчишек…
Уже под вечер, когда Бритт сидела на палубе, наслаждаясь последними ласковыми лучами солнца, она вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Чувство это было очень неприятным, казалось, словно что-то жжет ей спину.
Подняв глаза, она увидела, как сверкнул солнечный луч, отразившись от стекла. Приглядевшись внимательнее, Бритт заметила на соседней барже мужчину, наблюдавшего за ней и бинокль.
Несколько мгновений она не сводила с нахала глаз, сердито поджав губы. Рассмотреть внешность мужчины во всех подробностях было затруднительно — баржа находилась слишком далеко, — но все же Бритт сумела понять, что волосы у него рыжие, а одет он в обрезанные до колен джинсы и замызганную футболку. Его жилище — во всяком случае та часть, которую удалось рассмотреть Бритт, — выглядело столь же непрезентабельно, как и его хозяин, скорее напоминая обломок кораблекрушения, чем приличный плавучий дом.
Бритт попыталась вернуться к своим занятиям, стараясь не замечать незнакомца, но это ей не удалось, потому что свет от проклятого бинокля все время попадал ей в глаза. Нахмурившись, она с вызовом воззрилась на мужчину, надеясь смутить его, но он в ответ радостно замахал ей рукой, — похоже, злость Бритт его только позабавила.
На следующий день она отправилась на маленький местный рынок, который обслуживал всю колонию плавучих домиков и где продавалось все — от овощей до лекарств, — и там снова увидела этого человека. На мгновение Бритт показалось, что он собирается с ней заговорить, однако ее холодный взгляд, вероятно, умерил его пыл — он ограничился лишь кивком и дружелюбной улыбкой, когда Бритт поравнялась с ним. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что он вовсе не так некрасив, как ей показалось вначале. Собственно говоря, в его хитроватой усмешке была даже своеобразная прелесть — если, конечно, он смеялся не над ней.