— Неужели? — Скрестив руки на груди, Энтони прислонился к дверному косяку. — И кто же она такая?
Настала очередь Остина.
— Тебе говорит что-нибудь имя Флоренс?
— Флоренс? — задумчиво переспросил Энтони, нахмурив брови. — Ты имеешь в виду ту крошку из сгоревшего склада краски?
Заправив рубашку в джинсы, Руперт в раздражении обернулся к напарнику.
— Она тебе не «крошка»!
Добродушно рассмеявшись, Мак толкнул локтем Леса Сандерса.
— Смотри-ка, защищает!
— И правда, Руперт, — вступил в разговор Лес. — Чего ты так раскипятился?
— Должно быть, у него с ней роман, — предположил Энтони с понимающе-снисходительным видом.
Руперт окинул окружающих его приятелей сердитым взглядом, особенно предназначенным напарнику. Кто бы говорил, только не он. Это его спальня превратилась в настоящий проходной двор.
— У меня нет никакого романа ни с кем.
— Кроме крошки со склада краски, — стоял на своем Энтони.
— Это та рыжая? — Гордон присвистнул. — Ну, ребята, она настоящая красотка!
— Уж кто бы тут говорил про рыжих, только не ты! — огрызнулся Руперт, многозначительно глядя на огненно-красную шевелюру собеседника.
Он понимал, что это обычная подначка, парни просто спускают пар, что было вполне объяснимо их сегодняшней работой. Однако ему совсем не нравилось, когда Флоренс называли «крошкой» или даже «красоткой», хотя он совсем не хотел анализировать причины своего раздражения, чтобы не признаваться себе, будто испытывает к ней какие-либо чувства. В конце концов, она была для него совершенной незнакомкой.
Вместо этого он решил обратиться за помощью к Энтони. Имея подружку в отделе, занимающемся выяснением причин возгорания, тот мог бы разузнать сведения, способные помочь идентификации личности Флоренс.
— Кстати, есть уже какие-либо результаты по делу о пожаре на складе краски? — спросил Руперт.
Энтони подошел ближе.
— Я не интересовался, но, если надо, могу выяснить. А в чем, собственно, дело?
— Понимаешь, Флоренс совершенно не помнит, кто она такая. Я надеялся, что хоть кто-нибудь — служащие склада, владелец, другие люди — может знать, почему она там очутилась.
Парни, еще не разошедшиеся по душевым кабинкам, замерли в недоумении. Все взгляды обратились на него.
— Что ты сказал? — переспросил Энтони.
Выражение лица Остина было гораздо спокойнее лиц всех остальных. Создавалось впечатление, что он ожидал чего-то подобного.
— Руперт, что ты учудил на сей раз? — поинтересовался он.
— Ничего! — выступил в свою защиту Руперт. — Просто стараюсь помочь ей, вот и все. Кроме того, это лишь временно. — Он понял свою ошибку, но было уже слишком поздно.