— Потому, — ответила она, кладя руки обратно на одеяло, — что я не знаю, кто такая есть и где живу. К тому же меня, по всей видимости, никто не разыскивает, и, как сказали полицейские, у них нет ни одного заявления о без вести пропавших, приметы которых совпадали бы с моими. Поэтому-то мне и предложили перебраться в стационар — по их мнению, я не в состоянии позаботиться о себе сама.
Судя по сцене, свидетелем которой Руперт стал при появлении в палате, она прекрасно могла о себе позаботиться. Должен ли он хоть что-нибудь для нее сделать, даже если чувствует себя вновь втянутым в одну из ставших уже традиционными историй? Слов нет, в последнее время он решил стать более прагматичным, но Флоренс действительно нуждалась в защитнике — ведь пока к ней не вернется память, она будет совершенно одинока. Кроме того, на этот раз Руперт имел все основания полагать, что оказанная ей помощь не приведет к тому, что опять придется менять номер телефона или прибегать к помощи закона, как это было в случае с Долорес Перейра, когда та стала слишком настойчива и надоедлива.
— А как насчет отпечатков пальцев? — спросил он. Пытаясь идентифицировать ее личность, представители власти взяли у Флоренс отпечатки пальцев. — Был ли от них какой-либо прок?
Она подняла на него взгляд, полный разочарования.
— Согласно словам миссис Пибоди, это не дало никаких результатов. Однако, как объяснила эта дама, в подобной ситуации нет ничего необычного. Это просто означает, что у меня никогда раньше не брали отпечатков пальцев.
Руперт вновь накрыл ее руку своей.
— В этом есть и своя хорошая сторона. По крайней мере, вы не преступница.
Происшедшая в Флоренс внезапная перемена была поразительной. Ее лицо вдруг приняло холодное, отстраненное выражение, совершенно непохожее на то, к которому он привык за последние несколько дней.
— Не преступница, но, вполне возможно, имею знакомых в преступной среде.
Руперт так не думал, и его несказанно удивило, что такое вообще пришло ей на ум. По роду своей деятельности ему частенько приходилось иметь дело со всевозможными представителями криминального мира и близкими к нему людьми, и он был в состоянии отличить черное от белого. Флоренс могла оказаться кем угодно, только не особой, находящейся не в ладах с законом, — в этом у него не было ни малейшего сомнения.
— Ну и как, вы в состоянии? Позаботиться о себе, я имею в виду.
Медленным движением она вытащила руку из-под его ладони.
— Я знаю, что красный свет светофора велит идти, а зеленый стоять. — Голос Флоренс звучал одновременно раздраженно и утомленно. — Что огонь обжигает, а лед холодит. Что, если идет дождь, надо взять с собой зонт, а если звонит телефон, следует поднять трубку и ответить. Знаю, какой сегодня день, месяц и даже год. Мне кажется, что я умею готовить, а если даже и нет, то знаю о деньгах достаточно, чтобы купить все необходимое.