— Именно так я и думаю, — растягивая слова, заявил он.
Мария невинно посмотрела на него, а потом, очевидно, поняв, что проиграла, сдалась.
— Ну, хорошо, хорошо, — она подняла вверх руки — Ты меня раскусил! Да, я хочу, чтобы ты присутствовал в «Бриллианте» не только потому, что ты наш друг. Но не думай, что я хотела найти тебе невесту! — быстро воскликнула она.
Вздернутые вверх черные брови сказали все за Дэна сами. Он не особенно-то поверил в ее слова.
— Честно! — сказала Мария — Ну, честно. Просто… я подумала, что вечеринка в клубе это то, что тебе нужно. Тебе просто необходимо расслабиться, Дэн. Работать так, как работаешь ты — это не шутки!
— И совсем неплохо, что на этой вечеринке, на которой мне нужно расслабиться, будут присутствовать очаровательные, милые, просто прелестные леди, мечтающие выскочить замуж, — сказал Дэн насмешливо — И — вот ирония судьбы! — вся моя семья и мои лучшие друзья в придачу тоже только и мечтают о том, чтобы меня женить. Как кстати!
— Так мы с Робом не одиноки в своем желании? — сухо осведомилась Мария — Твоя семья тоже ищет тебе… вторую половинку?
Дэн улыбнулся, отметив, что Мария использовала его термин определения невесты. Он взял стакан с апельсиновым соком.
— Нет, они лишь пытаются ее найти, — проговорил он и отпил сока — Я не стал их травмировать и говорить, что это бесполезнейшая идея. Пусть помечтают.
— Они, наверное, заставляют тебя посещать светские рауты? — спросила Мария.
— Опять маленькая поправка, родная моя: они пытаются заставить меня посещать всякого рода светские вечера, — протянул Дэн и обнажил белые зубы в улыбке — Только пытаются. Но, к их негодованию, безрезультатно. У меня нет ни желания, ни времени. И второе дает мне право не раскрывать первое. Ко всеобщей радости, — он отпил сока и поставил стакан на столик.
Мария внимательно посмотрела на него. Она то прищуривалась, то широко раскрывала глаза, то ее губы складывались в букву «о». Потом она скрестила руки на груди и, наконец, проговорила:
— Не могу представить тебя в смокинге и с бабочкой на шее.
Дэн вначале опешил. Он ожидал от Марии, каких угодно слов, но не этих.
— Что?.. — еле выговорил он и неожиданно расхохотался. Перестав смеяться, он сказал: — Вообще-то, не ты одна не можешь себе этого представить. Я, например, тоже не могу.
Теперь они смеялись вдвоем. И смеялись минуту или две, пока окончательно не успокоились.
— А должен был бы представить, — проговорила Мария — Ты же фотограф, как никак.
— Ну, и что? Я же не прорицатель.
Мария подозрительно взглянула на него.