— Мне ничего не известно. Возможно, что им вообще сейчас не до этого. Они оба заняты только дочерью.
Борис занят дочерью. Маринка — своими неслабыми проблемами. А ею, Нонной, никто не занят. Даже собственная мать звонит редко, потому что скачет вокруг папеньки, у которого вдобавок к постоянной сердечной недостаточности разыгрался еще и хронический панкреатит. В общем, всем на Нонну наплевать. Нет, конечно, если она опять что-нибудь ужасное прохрипит в телефон, кто-нибудь из них тут же примчится ее спасать. А если не спасать? Если просто… Никому она не нужна… Никому… Иди в свою комнату — и живи в ней, пока опять не приспичит умирать с черным животом…
С живота мысли Нонны плавно перетекли на соседа. Только ему она и нужна. Она вспомнила себя птицу и то, как в ней чуть не разорвался огненный шар. Потрясающее состояние. Жаль, что такое невозможно ощутить без богатырника… А вдруг можно? Для кого ей теперь себя беречь? Ждать Бориса? Он, похоже, не придет… Никогда…
Нонна встала с дивана, сбросила с себя халат и все, что под ним было, завернулась в связанную матерью бордовую ажурную шаль с длинными кистями. Из-под сетки ажура соблазнительно белело тело. Нонна посмотрела на себя, обернутую шалью, в зеркало и осталась довольна. Бордовый цвет всегда шел ей. Она развела руки в стороны, как огромные ажурные крылья. На шее блеснул крестик, и Нонна сникла. Ей нельзя быть бордовой птицей. Она обвенчана с Борисом… Но он ведь об этом не вспоминает!
Нонна решительно сняла маленький крестик на хлопковом шнурке и запрятала его в шкатулку с побрякушками, потом как следует расчесала щеткой волосы и вышла из комнаты. Она медленно, крадучись, прошла по коридору, остановилась у двери соседа и через мгновение резко ее распахнула. Георгий Николаевич выронил книгу, которую читал.
— Нонна? — удивился он и сразу соскочил с дивана.
Она кивнула. Ее руки безвольно упали вдоль тела. Тонкое ажурное кружево разошлось в стороны. Викулов опять осел на диван и чужим голосом спросил:
— Ты хорошо подумала, Нонна?
— Да, — ответила она и сбросила шаль на пол.
* * *
Через полтора месяца выяснилось, что Нонна беременна…
— Андрюша! — бросилась к мужу заплаканная Ирина. — Ниночка не слышит!
— Погоди, Ира, не суетись, — стараясь держаться спокойно, сказал Андрей, снимая в коридоре куртку. — Мы же договорились: пока врачи не вынесут окончательного вердикта, не будем впадать в панику.
— Они вынесли, Андрюша, вынесли! — захлебывалась слезами Ирина. — Сегодня в нашей поликлинике как раз консультировал известный профессор… из Института педиатрии… кажется… Слюсарев… Он однозначно сказал: «Девочка глуха!» Представляешь, глуха!!!