— Делай, что говорят, — тихо рыкнул Клименко и сунул руку за пазуху.
— Только не ныряйте снова, гражданин Барулин! — продолжил Мазай гипнотизировать беглеца. — Там вас ждут наши сотрудники. У них приказ стрелять на поражение, если вы появитесь без нас. Вы слышите меня?
Беглец ничего не ответил. Он лишь тяжело вздохнул, затем поморщился, кивнул и выпрямился. Насколько Гуськов разбирался в типовой мимике, жестах и телодвижениях, беглеца сейчас одолевал сложный комплекс переживаний. Он понимал, что загнан в угол — вздох, он чувствовал досаду из-за проигранной партии, отчего и морщился, он был готов сдаться — кивок, но при этом он гордо выпрямился, и это телодвижение перечеркивало все предыдущие внешние признаки желания покориться судьбе.
Гуськова серьезно насторожило такое поведение беглеца, и он все-таки выполнил приказ Клименко, достал пистолет и щелкнул предохранителем. Правда, руку он опустил вдоль бедра.
Гуськов по-прежнему не видел необходимости целиться в беглеца. Не голливудский боевик небось снимается. Ни к чему этот киношный ажиотаж с наставленными пистолетами, криками «замри!» и прочей мишурой. Нормальным людям достаточно увидеть «корочки», ну максимум заметить, что ты вооружен, и они обмякают. Этот гражданин Барулин никак не тянул на матерого террориста или бывшего спецназовца, значит, кишка у него теоретически тонка. Хотя теория теорией, а на практике случается всякое.
Клименко вдруг молниеносно высвободил из-за пазухи руку с пистолетом и выстрелил в беглеца. Нет, не так. Он натурально открыл беглый огонь, поскольку за считаные секунды его «Гюрза» выплюнула в сторону ворот почти весь свой свинцовый «яд». Вот только ни в какого беглеца Клименко не попал, хотя палил с двадцати метров. А все потому, что беглец исчез. Вот только что стоял в рамке ворот и вдруг словно растворился.
Гуськов примерно три секунды тупо пялился на изрешеченные ворота, затем на следы в снежной каше, которые оставил гражданин Барулин, на закрытую дверь конторы слева от ворот, а потом снова поднял взгляд к небу. Нет, не потому, что надеялся разглядеть инверсионный след, который оставил гражданин Барулин, так ловко и бесследно стартовавший с импровизированного лобного места. Просто до последнего момента самой большой странностью выглядело местное (уж бог знает что это за место) небо, и вот теперь в чарте странностей его потеснил новый фокус. Хотя не такой уж и новый. Скорее всего, Парус в эфире и сообщал о чем-то подобном.
«Ситуация ноль. Объект исчез».
— Не спать, — недовольным тоном приказал Мазай и коротким жестом позвал офицеров за собой.