И Гвендолин, и Сесилия смотрели на него, раскрыв рот.
— Я разве не говорил вам, что американский дядюшка оставил Агате также полтора миллиона долларов? — невинно осведомился Джеймс.
В него немедленно полетела подушка, посланная меткой рукой матери. Джеймс весело захохотал.
— Как ты можешь так обращаться со мной, негодный мальчишка! — воскликнула леди Сесилия, но по ее лицу было видно, что ее отношение к женитьбе сына резко изменилось в положительную сторону.
Однако про себя Гвендолин не могла сказать ничего подобного. Известие о наследстве насторожило, а не обрадовало ее. Неужели Джеймс выполнил страстное желание матери и нашел себе богатую наследницу? Глядя в его честное, открытое лицо, Гвендолин очень не хотелось в это верить.
— Но я должен сразу сказать вам, — заговорил Джеймс, словно угадав сомнения сестры, — что, когда я предлагал Агате стать моей женой, я не имел ни малейшего представления об этом наследстве. Для меня она была дочерью скромного судьи без всяких титулов и средств.
— Неужели она не знала, что после смерти дядюшки все перейдет к ней? — осторожно поинтересовалась Гвендолин.
— Они не поддерживали с ним никаких отношений, — улыбнулся Джеймс, сразу разгадав подоплеку вопроса. — Так что можешь быть совершенно спокойна на этот счет. Я не опозорил себя женитьбой по расчету.
Леди Сесилия фыркнула. Тон сына очень не нравился ей, но в конечном итоге ей не на что было жаловаться.
— Ты должен был обо всем написать мне, — строго сказала она. — Я бы приняла вас совсем по-другому.
— Наверное, да, — не без горечи согласился Джеймс. — Ты до полусмерти напугала Агату. Но у тебя будет время наладить с ней отношения, потому что до нашего отъезда в Штаты мы будем жить в Гвендиле. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Ни в коем случае! Я буду только рада.
Гвендолин была счастлива, что все разрешилось так удачно. Джеймс получил прекрасную жену, которую он безумно любит, и на ремонт замка есть небольшая сумма. Перед сном Гвен с приятным удивлением вспомнила, что сегодня впервые ее мысли не были заняты Уолтером МакНорманом. Можно было надеяться, что со временем ее сердце полностью остынет. Пребывание Агаты и Джеймса в Гвендиле должно сыграть свою положительную роль. Они собирались провести дома около месяца, и Гвендолин искренне радовалась тому, что ей не придется проводить целые дни в одиночестве, размышляя об Уолтере.