- Капитан не знает о моей знаменитой прародительнице, - сказала она и повернулась к хозяину дома. - Говорят, она была дочерью герцога Орлеанского, - стала объяснять Памела. - И настоящей красоткой. Она вышла замуж за лорда Эдварда Фицджералда, который в девяносто восьмом году возглавил ирландское восстание. Подозреваю, что на самом деле она вовсе не была мне родственницей, но рада, что меня назвали в ее честь. Ее жизнь полна героизма и так романтична!
- Боюсь, - сухо ответил капитан, - я не слишком хорошо знаком с историей ирландских мятежей.
Но Памелу, если уж она оседлала своего ирландского конька, не так-то легко унять. Пока я старался развлечь нашего хозяина всякими журналистскими баснями, она стала рассказывать Стелле, как совсем недавно призрак той Памелы видели среди бела дня в ее старом доме близ Дублина - во время какого-то приема в саду.
Стелла не сводила с моей сестры завороженных глаз.
- И меня это ничуть не удивляет, - продолжала Памела, - я уверена, что если привидения и правда появляются, то, скорее всего, в местах, которые они любили. Вот почему мне кажется, что бояться их глупо.
Она произнесла эти слова совершенно беззаботно, но действие их было неожиданным - Стелла бросила есть, и, словно с плеч ее свалилась какая-то тяжесть, обратила к ней лицо, горящее восхищением:
- Вы действительно так думаете? - выдохнула она. - Вы и правда верите…
Ее дед взглянул на Памелу так возмущенно, что от негодования меня бросило в жар.
- Ну, нельзя же, - сказал он, и в голосе его послышалось презрение, - нельзя же всерьез придерживаться таких взглядов! С какой, право, безответственностью, с каким безрассудным легкомыслием некоторые люди позволяют себе говорить о подобных вещах!
Памела посмотрела на него. Уж не собирается ли она ответить ему какой-нибудь колкостью? Но нет. Она сказала медленно и задумчиво:
- Вы совершенно правы. И меня такие люди поражают.
Наступило молчание. Я чувствовал, что Памела и впрямь не слишком удачно выбирала предмет разговора; валлийцы, привидения и мятежи, видимо, не относились к числу излюбленных тем старого капитана. Стелла нервно теребила носовой платок; он источал крепкий аромат цветочных духов; капитан это заметил и нахмурился, ноздри у него сжались. В смятении Стелла поспешно спрятала платок.
- Прости, дед. Я совсем забыла, что ты не любишь мои духи.
- Вижу, что забыла, - пробурчал он. Девушка встала из-за стола, слегка поклонилась
Памеле и, сказав «простите», вышла из комнаты.
Никто не бросился спасать положение, все молчали до тех пор, пока Стелла не вернулась. Мы попытались вовлечь ее в разговор, спросили о соседях, о том, как здесь развлекаются, устраивают ли танцы, дают ли любительские спектакли, где можно послушать музыку. Есть теннисный клуб, отвечала она, и кино - «довольно забавное», - но никаких концертов, никаких спектаклей.