- Не забудь о втором призраке, - предостерег я.
Глаза Памелы расширились.
- Ты думаешь, второй призрак попробует вмешаться?
- Ты же сама говорила, что они боролись за Стеллу. Боюсь, это вполне вероятно
Памела поежилась:
- Я как раз сейчас думала, - медленно проговорила она, - зачем Кармел в тот последний их вечер в истерике бросилась из мастерской прямо в детскую?
- Хотела похитить ребенка, - предположил я, - может, даже и убить из чувства мести.
- Это ужасно, Родди! Потому что потому что, раз у нее было такое на уме и если она умирала с этой мыслью… Ты меня понимаешь, Родди?
- Хочешь сказать, что она до сих пор вынашивает это намерение?
- Вот именно.
- Боюсь, что ты права. И очень боюсь, что в пятницу Стелла была на волосок от смерти…
Мы оба замолчали. Краска отлила от лица Памелы но потом она бодро сказала:
- Ничего, если Мери на нашей стороне, нам нечего бояться! Она будет охранять Стеллу, в этом можно не сомневаться. Надо только внимательно улавливать все ее знаки и следовать ее подсказкам.
- Надо уметь еще их разгадать, что не так-то просто, - заключил я.
- Конечно. Зачем, например, ей понадобилось, чтобы мы открыли коробку Кармел?
- А в ней действительно больше ничего не было? Ни писем, ни бумаг?
- Нет! Я же все пересмотрела не один раз. Не могу даже вообразить, зачем ей это было нужно.
- Воображать не стоит, нам это не поможет.
- Но, наверное, мы могли бы что-то сделать.
Да, могли, но я не хотел, чтобы Памеле пришло в голову, чем мы можем помочь делу. Посему я переменил тему и в первый раз рассказал ей о разговоре с Лиззи.
- Ну, все ясно! - объявила Памела, выслушав меня. - Лиззи должна ночевать на ферме. У нее и так больное сердце, а здесь ее в любой момент что-нибудь может напугать до полусмерти.
Я согласился с сестрой. Во всяком случае, Лиззи лучше не оставаться дома в те вечера, когда у нас будет гостить Макс. Если призрак действительно пытается снестись с нами, мы можем провести спиритический сеанс. Мысль о спиритизме была мне тягостна. Я с детства помню, к какому трагическому воздействию приводят подобные опыты, и я понимал, что ни в коем случае не следует подвергать такому риску Памелу - натуру чересчур чувствительную и одаренную пылким воображением. Стоит ли заводить с ней разговор о сеансе? Этот вопрос крутился У меня в мозгу, омрачая утреннее радужное настроение и мешая работать. В конце концов я решил ничего не говорить Памеле, пока не посоветуюсь с Максом.
Совершенно зря я просидел остаток дня за письменным столом - только испортил свою пьесу, - а после обеда полчаса бился над статьей о спектакле для радио - тоже напрасно. Вдобавок и Памела болтала, не закрывая рта. Обычно, когда я работаю, она старается мне не мешать. Я понимал, что она тоже никак не может отвлечься от вчерашнего: держа на коленях коробку Кармел, она, хмурясь, безостановочно перебирала одну за другой лежащие там вещицы.