— Вы не были здесь с тех пор, как были ребенком?
— Да, — он позволил себе слегка ностальгическую улыбку, — не сложилось. Учеба, создание бизнеса; у меня не было времени отдыхать. И я не приехал бы сюда, если бы не ваша настойчивость.
Она улыбнулась шире:
— Тогда я рада, что настояла.
— Ваши напитки, синьор. — Горничная бесшумно возникла рядом с ними.
Пенни была рада вторжению. Девушка поставила на стол кувшин, стаканы и блюдо с оливками и исчезла так же тихо, как появилась. Санто наполнил стаканы соком, и Пенни порадовалась, что это не спиртное: было слишком просто выпить слишком много в этом фантастическом месте под сияющим голубым небом, не говоря уже о компании. Однако, попробовав сок, Пенни явственно почувствовала вкус алкоголя. Она нахмурилась и посмотрела на Санто.
— Вам не нравится?
— Что это?
— Вы бы назвали это фруктовым пуншем. Сделан по старинному семейному рецепту, очень освежает.
— И опьяняет, — обвиняющим тоном сказала она.
— Да, если выпить слишком много, — согласился он. — Но разве это плохо? У нас был длинный день, мы заслужили отдых.
Пенни откусила половину оливки, глядя на оставшуюся половину, словно та была чем-то поразительным. Только бы не смотреть на Санто.
— Это прозвучало так, словно мы на отдыхе вместе, не как работница и работодатель.
— Вы хотите, чтобы наши отношения были такими? — неожиданно резко спросил Санто. — Не хотите быть друзьями?
Пенни несмело посмотрела на него: он хмурился. Она почувствовала себя неловко. Разумеется, она хотела большего; та ночь разбудила голод, который мог утолить только он, но она не могла отдать свое тело мужчине, который вряд ли когда-нибудь снова задумается о женитьбе. Она не обратила внимания на внутренний голос, говоривший, что она уже отдала себя ему. Это больше не повторится; он просто неправильно истолковал ее желание облегчить его страдания.
— Вряд ли мы можем быть больше, чем друзьями, когда главное для нас — счастье Хлои.
— Я люблю свою дочь, — сказал он, внимательно глядя на нее, — и знаю, что вы тоже очень привязались к ней. Но у нас обоих есть жизнь вне ее комнаты.
— Конечно, — согласилась Пенни. — Я няня Хлои, вы ее отец, вот и все.
— Значит, если я скажу, что снова хочу затащить вас в постель, вы откажетесь?
От его низкого соблазнительного голоса она задрожала, чувствуя, что обречена, но все равно твердо сказала:
— Это была ошибка, которую я не хочу повторять.
Но Санто не услышал уверенности в ее голосе. Она поняла, что погоня доставит ему такое же удовольствие, как и поимка.
Санто отдавал себе отчет, что он настоял на том, чтобы Пенни присоединилась к ним, потому, что хотел, вернее, нуждался в ее обществе. Он постоянно думал о ней, и то, что она была рядом, но он не мог коснуться ее, сводило его с ума. Пока еще рано было делать выводы, но он надеялся, что обстановка, чудесная погода и его постоянное присутствие вернут ему ту страстную женщину, которая делила с ним ложе. Если бы они поехали к его отцу, об этом можно было бы сразу забыть: там не было и намека на романтику.