Сопровождая ее к машине, он хотел поддержать ее под локоть, но даже такое легкое прикосновение грозило пустить под откос весь вечер, разбудив в нем неудержимую страсть, и он просто молча открыл перед ней дверцу.
— Новая машина? — спросила она, когда он сел рядом с ней.
— Не нравится?
— Нравится, просто я думала, что вы всегда ездите с шофером.
— Это зависит от того, куда и с кем я еду. — Он не хотел, чтобы кто-то еще был с ними сегодня. — Не волнуйтесь, я не собираюсь слишком много пить.
Он хотел запомнить все подробности этого вечера, чтобы он был идеальным, и, может быть, в конце концов она согласится переспать с ним. Их единственная ночь никак не желала забываться, он все время вспоминал ее, желая, чтобы эта сторона Пенни снова открылась ему. Были некоторые проблески, но она неизменно отступала обратно в свой безопасный кокон. Он вез ее в ресторан, принадлежавший его знакомому. Оттуда открывался потрясающий вид, и, если им повезет, они увидят красивый закат, который не сможет не растрогать Пенни.
Всю дорогу она молчала, и ему было интересно, о чем она думает. Она точно не хотела выезжать с ним.
— Простите, если кажется, что я вынудил вас, но я уверен, что вам понравится.
— Уверена, что так, — сказала она так холодно, что он едва не остановил машину и не зацеловал ее так, чтобы огонь потек по ее жилам.
— Ресторан не так далеко.
Нет ответа.
— Вы голодны?
Пожатие плечами.
— Там очень вкусно кормят. Вам ведь нравится настоящая итальянская кухня?
— Иногда.
Он начинал терять терпение.
— Что насчет сегодня?
Она наконец посмотрела на него:
— Санто, как я могу знать, пока не увижу меню?
Санто сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.
— Жаль, что вы так настроены. Может быть, я развернусь и отвезу вас домой, а потом поужинаю один, но вы пропустите веселье.
Пенни сдалась. Какой смысл противиться дальше? Он организовал этот вечер, а она ведет себя как капризный ребенок. Но она очень боялась. В тесноте машины его рука оказывалась так близко от нее, когда он переключал скорость, и он наполнял все ее чувства.
Зрение. Она боялась взглянуть на него, потому что еще никогда он не был так привлекателен. Каждый дюйм его тела восхищал ее.
Обоняние. У него был свой уникальный запах: не только его одеколон, тоже очень приятный, но мужской аромат, который всегда будет напоминать ей о нем.
Слух. Его глубокий баритон заставлял ее трепетать, а ее колени — слабеть. Она могла бы слушать его вечно.
Осязание. В ту ночь его руки, опытные и нежные, словно пробудили ее к жизни, поглаживая, возбуждая, находя чувствительные места, о которых она и не подозревала.