— Ты всех нас спас. Именно ты подумал о драконе. Сообразил, как его можно позвать. Рош, когда он увез нас с Маркусом, ничего не произошло.
— Ничего. Гарвин снова просил Милита… Уйти. Я его очень понимал.
— Милит…
— Хотел.
— Ты удержал?
— Да. Не удержал — остановил. Мне кажется, для тебя очень важен Гарвин.
— Как и Маркус и Милит.
— Ну да… Лена, может, тебе лучше…
— Не быть с тобой? Нет, это мне хуже.
Он смирился. Боль он терпел стоически, как все здешние мужчины. Не скрывал, что больно, но держался хорошо. Когда доктор Ариана совершала обход, она осталась довольна:
— Твое присутствие ему помогает. Будешь…
И четверть часа инструктировала, что должна делать Лена. Конечно, страшно было втирать — именно втирать! — мазь в его обожженное лицо, но он даже не застонал ни разу, чтобы ее не расстроить. Вот плечо надлежало смазывать легкими прикосновениями, и он тоже не застонал, хотя напрягся так, что даже дышать перестал. По требованию Лены ей принесли необходимые компоненты, и она начала составлять мазь по рецепту целителя, угробила на это весь день и даже часть ночи, потому что процесс должен быть непрерывным, эльф это раза три повторил, зато сделала огромное количество, чтобы хватило обоим. Потом ее выгнал Маркус, категорически запретивший ей дежурить ночью, а она выгнала его утром, и так они чередовались еще два дня.
Краснота на лице шута стремительно бледнела, зато плечо было теперь багровым. Ариана была удовлетворена:
— Я же говорила, что твои лекарства действуют быстрее.
— На несерьезные раны, — уточнила Лена. — Это не мое лекарство. Мне дали этот рецепт.
— А кто его делал-то? — засмеялась Ариана. — Ты знаешь, что Гарвин мне сказал? Что после этой мази ему два часа было намного легче.
Глаза ее погрустнели, и Лена забеспокоилась. Хорошо, что у эльфов нет привычки скрывать правду.
— Он умирает, Аиллена. Искра гаснет. Все-таки чудес не бывает. Он слишком измучен, уже не может бороться с болью…
— Он должен выжить, — растерянно пробормотала Лена.
— Должен, — вздохнула Ариана. — По всему — должен. Но у него просто нет сил.
Шут посмотрел на нее.
— Сил? — правильно поняла его Лена. — А я на что? Пойду-ка я… Пора уже снова смазывать ожог.
— Аиллена… Ему не силы нужны. Жизнь.
Чутошная улыбка шута.
— Значит, жизнь, — сказала Лена и вышла, прихватил баночку с мазью. Это не утерянная магия. Это вопрос жизни и смерти.
Гарвин наблюдал за ней, пока она нежно, едва касаясь, занималась лечебными процедурами, и только пару раз судорожно (но неглубоко) втягивал в себя воздух. Когда Лена закончила, он признался: