— А Приносящая надежду?
— От кого ты вообще о ней услышала?
— От Милита, — усмехнулся шут. — Он чуть не упал, когда услышал, что ее зовут Лена. Гарвин, ты б уж лучше просто врал неприкрыто, тогда б, может, и получилось. А ты мнешься, заикаешься, в сторону уводишь. Тебя не спрашивали, что такое Аиллена. Тебя спрашивали, что такое Лена.
Гарвин подарил ему не самый приятный взгляд.
— Ну так и догадался бы, что я не хочу об этом говорить. И почему не хочу, тоже догадался бы.
— А я догадался, — пожал плечами шут. — Отвернись, я ей синяки смажу бальзамом. И ответь, авось, тебе легче станет, если в сторону смотреть будешь.
Гарвин покусал нижнюю губу и отвернулся. И отвечать не спешил. Гарвин очень не любил говорить только об одном: о пророчествах, на расшифровку которых убил сто лет. Так не любил, что у Лены возникало подозрение: врет, что потерял всякое уважение к пророкам и пророчествам, скорее, нашел что-то, ему не понравившееся или его испугавшее.
— Лена — из предсказания. Но говорить об этом я не хочу. Потому что это самое туманное и путаное предсказание из всех, о которых я вообще слышал.
— И потому самое популярное? — невинно удивился шут, закрывая баночку с чудодейственным бальзамом. — Раз даже Милит о нем слышал…
— Нет, не самое… и вообще непопулярное. О нем мало кто слышал… то есть слышали все, но почти никто не знает его даже близко к тексту. Почему ты не спрашивал у Владыки?
— Потому что в пророчествах лучше тебя не разбирается никто. Владыка сказал.
— Зеркало с этим связано? — поинтересовалась Лена. Гарвин нехотя кивнул. Шут, как-то сразу ставший серьезным, уточнил:
— Оно начинает сбываться?
Лена успела надеть ночную рубашку, забраться под одеяло и даже немножко поразмыслить, прежде чем Гарвин, явно преодолевая себя, произнес короткое «да». И чего так переживать из-за давнего бреда свихнувшегося мага? Ну пусть начались совпадения, и пусть Гарвин стал ее спутником именно потому, что увидел какие-то совпадения, а вовсе не из желания держаться подальше со своей некромантией — ей-то что? Пятнадцать лет прошло в Сайбе с тех пор, как открылось Зеркало перемен, а перемены все не наступают, и наверняка даже в Гильдии магов об этом Отражении все успели забыть. Разве что Балинт порой поглядывает: не изменилось ли чего.
— Не страдай, — сказала Лена, — я тебя не собираюсь расспрашивать. Не хочешь говорить — не надо. Я все равно не верю в свое особое предназначение.
Гарвин обернулся, убедился, что ее стыдливость не пострадает, и придвинул табурет ближе к кровати.
— Ты не верила, что ты Странница. Не верила, что ты Аиллена. Не верила, что сможешь Даровать жизнь просто поцелуем, как Милиту. Прикосновением, как мне. Что можешь разговаривать с драконом и можешь позвать Владыку. И меня. И Маркуса. Он вчера тебя