— Тогда почему ты пошел за Светлой, когда она пришла за тобой?
— Я был не один. Со мной были еще юноша и девочка двенадцати лет. Если бы я остался, остались бы и они. Разве они не имеют права на жизнь? Права на чудо? Потом я просил Светлую вернуть меня в Трехмирье, но она отказалась… А открывать проход в другой мир мне не под силу. Я пытался.
— Ты понимаешь, что должен быть наказан?
— Конечно. Я готов платить. — Он вдруг опустился на колени и склонил голову — гордый Гарвин, который глаз-то никогда не отводил! — Я прошу вас о милосердной казни, люди. Клетка убивает меня медленно… и мучительно. Возможно, я это заслужил, но прошу вас, сделайте это быстро. На вашей земле я не сделал ничего дурного.
Маги снова пошептались, покивали.
— Твоя просьба удовлетворена, эльф Гарвин. Принимая во внимание твое раскаяние, мы предоставляем тебе право выбрать смерть.
— Но я не раскаиваюсь, — удивился Гарвин. — Я признаю ваше право судить меня и вынести любой приговор. Но не хочу обманывать. Я не жалею о том, что делал.
— Сделал бы ты то же самое для защиты Сайбии? — спросил Балинт. Гарвин подумал.
— Нынешней Сайбии? Королевства людей и эльфов? Сделал бы.
Маги помолчали минуту, потом Верховный повторил:
— Ты можешь выбрать смерть.
— Какая разница? — пожал плечами Гарвин. — Что у вас принято? Виселица? Ну так и повесьте.
— Ты приговорен.
Тут из-за ширмы вышел король. Именно вышел. Медленно, словно ему трудно было ноги переставлять, подошел к Гарвину почти вплотную и тихо произнес:
— Мне жаль.
Гарвин посмотрел на Родага снизу вверх и улыбнулся.
— Никогда не жалей о верном решении, мой король. Ты достоин того, чтобы быть королем людей и эльфов.
— Встань, пожалуйста, Гарвин. Я утверждаю твой приговор.
И словно горло у него болело — еле ведь выговорил. Гарвин поднялся.
— У меня было достаточно времени подумать, мой король. Во многом благодаря тебе я перестал ненавидеть вас, людей. Мне это странно. Кажется, я родился с этой ненавистью, а уж война убедила меня в том, что единственная участь, которой достойны люди, — это смерть. И вдруг оказывается, что есть мир, готовый принять эльфов. Принять как равных… и обращаться как с равными. Целый мир. Благодарю тебя, мой король. От имени моего народа. И уж точно — от имени некроманта Гарвина.
Родаг пулей вылетел из зала, и Карис готов был дать голову на отсечение, что у него очень странно блестели глаза. Из-за той же ширмы вышел Владыка. Он просто заглянул в глаза сыну и сказал ровным голосом:
— Я утверждаю твой приговор, Гарвин.
Гарвин склонил голову:
— Благодарю, Владыка.