Верховный маг заунывно проговорил упавшим тоном:
— На рассвете ты будешь повешен, эльф Гарвин. Уведите его…
— Нельзя ли эту последнюю ночь избавить его от клетки? — спросил Владыка. — Я присмотрю за ним и готов дать истинную клятву в том, что он будет на рассвете там, где должно.
— Забирай, — махнул рукой Верховный. — Вас проводят в комнату, где вы сможете пробыть до рассвета. Все, что понадобится, будет предоставлено. Есть ли у тебя последнее желание, Гарвин?
— Есть. Найдется ли здесь ванна? Очень хочется вымыться, — засмеялся Гарвин. И Владыка его увел. С него даже наручники сняли, ошейник только оставили. Конечно, под дверью и под окном стояла стража, но в комнате их оставили вдвоем. И ванну принесли, и горячую воду, и еду, и вино. А на рассвете его повесят.
* * *
Что-то оборвалось. Лена совершенно ни о чем не думала. Пролежала несколько часов, тупо глядя в потолок, а потом решительно встала, не замечая Кариса и вытащила из сундука черное платье. Маг смущенно отвернулся. Лена скинула ночную рубашку, надела платье, расчесала и закрепила волосы, чтоб в глаза не лезли. Вся атрибутика данной конкретной Светлой: убегающая в вырез цепочка с амулетом Лиасса, золотая ветка шута, драконья пряжка, браслет Арианы с подвеской Дарта. Шут догнал ее с плащом уже у двери. Маркус, на ходу впрыгивая в штаны и сапоги, — уже в коридоре. Они что-то говорили, во всяком случае Маркус и Карис, — Лена не слышала и не слушала. Шут молчал. Понимал он или нет, неважно. Он был с ней. Что бы она ни говорила и что бы ни делала. Только поддерживал ее на улице, потому что освещалась Сайба всего лишь масляными лампами и достаточно скудно. Не хватало только еще ногу тут сломать. Она не знала, что конкретно будет делать, но знала, что обязательно в очередной раз изменит все. Возможно, только свою жизнь. Но уж кардинально.
— Ты не ходи, Карис, — бросила она через плечо.
— Вот еще, — откликнулся он. — Ты уж прости, Светлая, я не потому пришел, чтобы ты просто узнала…
И хорошо. Спасибо я ему потом скажу. Он сам решил. Сам изменил свою жизнь. Сознательно. И вовсе не из благодарности к эльфам, решившим, что он достоин стать великим магом. Карис, который пошел против Гильдии… Это посильнее «Фауста» Гете. Откуда эта фразочка? А, ну да, из прошлой жизни.
Никто не рискнул задержать ее у башни магов, хотя вообще-то вход туда был построже, чем на режимный завод. Тем более никто не остановил Кариса. А может, решили, что Карис, который всяко имел право входить сюда в любое время суток, всех их и позвал. Нет часов. Нет ощущения времени. Только опоздать не хватало… Впрочем, все равно. Небо светлело, когда они входили. Карис незаметно оказался впереди — показывал дорогу. И что странно: Лена шла бы туда же. К внутреннему двору.