— Но и непальцы выезжают в Индию, и в этом нет ничего удивительного. Нас связывают тесные культурные и экономические связи, — попытался возражать Сигдел.
— А вы никогда не задумывались, мистер Сигдел, сколько индийцев и сколько непальцев? — вклинился Чарли. — Непал перед Индией словно беззащитный карлик перед великаном. Ну да ладно, мы же собрались не для того, чтобы вести разговор на скучные политические темы. Вообще, я уверен, что мистер Сигдел достаточно образованный человек и сам сможет разобраться во всем этом.
— Не пора ли нам посмотреть кино, — предложил Ян, — как раз пришел совершенно новый фильм. Кстати, мистер Сигдел, о жизни в США.
* * *
— Я отнюдь не хочу показаться умным задним числом. Конечно, меня несколько покоробили высказывания Дороти и Чарли об Индии, их прозрачные намеки на якобы беззащитность Непала перед лицом, как они утверждали, угрозы экспансии с юга. Но все высказывалось как-то вскользь, исподволь: разговор-то кружил вокруг коки. А потом вообще об Индии и не вспоминали. Ян показал интересный, отлично отснятый фильм о национальных меньшинствах США. По нему получалось, что в Штатах «таканос» живут даже лучше, чем сами американцы. У меня, — Сигдел усмехнулся, — кажется, даже слезы выступили от умиления. После фильма Ян лично подбросил меня на автомобиле домой, не забыв вручить стопку обещанной литературы.
— И вы больше не встречались с Яном?
— Как же! Был, можно сказать, целый калейдоскоп встреч. Я был в восторге от него, от Чарли, а с Дороти мы даже встречались наедине. Что говорить, они, — Сигдел побагровел от злости, — умеют работать. Наши встречи проходили в самой непринужденной обстановке, все держались со мной на равных. Вечно шутили, подначивали друг друга и, что интересно, в меру критиковали Штаты и даже их президента.
— И у вас никогда не возникал вопрос, чего ради они стали вас обхаживать?
— Честно говоря, я об этом не задумывался. Они казались мне настоящими друзьями, которые искренне хотят помочь бедному непальскому студенту. Вы бы видели, как я прыгал от радости, когда мне неожиданно предложили поехать на стажировку в США, естественно, за счет американской стороны.
— Вас это ничуть не удивило? — изумился я.
— Напротив, я был переполнен от счастья. Я был уверен, что фортуна наконец-то повернулась ко мне лицом. Не все же другим, должно же и мне повезти. И меня повезли… Точнее, повели как самого последнего мула. Я все еще верил в сказку и в Штатах принялся серьезно изучать американскую конституцию. Ко мне прикрепили прекрасного преподавателя, оказывали, как они повторяли, — в голосе Сигдела зазвучал откровенный сарказм, — интернациональную помощь. Парадоксально, но, когда я приехал в Америку, мне показалось, что нищеты в США нет и быть не может. Никто не ходит в лохмотьях, никто не просит милостыню. Мои патроны постоянно твердили, что любой иностранец, в том числе и выходцы из азиатских стран, чувствует себя в США как дома. После того как мои опекуны посчитали, что я полностью уверовался в том, что США — «единственный в мире борец за демократию и мир», началась антииндийская промывка мозгов. Но…