Крис приосанился и томно посмотрел на Мерил. В сочетании с расквашенным носом это впечатляло. Мерил от души рассмеялась.
— Прости, Крис. Что касается твоей спальни… Все действительно вышло нелепо, — сказала она, отсмеявшись. — Но я уверена, что если ты сейчас пойдешь и умоешься, а потом вернешься в зал, там найдется немало желающих оценить твою спальню по достоинству.
На Лэнгтона было страшно смотреть. И неизвестно, что терзало его сильнее — мысль о том, что ему отказали и выставили на посмешище, или неразделенная любовь. Судя по выражению его лица, он собирался сказать Мерил что-то хлесткое и уничижительное, но в последний момент передумал и застыл с открытым ртом, глупо моргая.
— Иди умойся, — повелительно сказала девушка, и Лэнгтон, не говоря ни слова, развернулся и быстро пошел к туалетной комнате в дальнем конце коридора.
Мерил смотрела ему вслед, словно гипнотизируя взглядом, пока он не скрылся за поворотом. Потом внезапно осознала, что у этой почти театральной сценки был невольный зритель… Она услышала какой-то сдавленный звук и обернулась. Энтони давился беззвучным смехом.
— А у тебя настоящий талант к укрощению мужчин, — пробормотал он сквозь смех.
— Только одноклассников, — прыснула Мерил.
Ни она, ни он не заметили, что все формальности в обращении больше не имеют значения.
— Ты была как королева, — покачал головой Энтони. — И на меня тоже произвела впечатление.
Мерил внезапно ощутила непреодолимое желание внимательно изучить плитку на полу. Агрессия, которую она испытывала по отношению к Крису, заставила ее на мгновение позабыть об Энтони. Но сейчас смятение Мерил возрастало с каждой секундой. Как она посмотрит на него, что скажет, после того, что произошло здесь? Девушка с усилием подняла глаза от узорчатой плитки. В глубине души она рассчитывала на то, что Энтони поможет ей расставить все по местам. Он поправит волосы, сотрет кровь с губы и снова станет прежним мистером Галлахером, с которым так приятно работать!
Но когда глаза их встретились, Мерил с замиранием сердца поняла, что возврата к прошлому быть не может. Даже когда Энтони вновь наденет свой любимый темно-синий костюм и сделает идеальную прическу, когда заживет его губа и исчезнет со щеки кровоподтек, его глаза прежними не станут. И она сама не станет прежней. Она не знала, что изменило их — сегодняшняя вечеринка, нелепая ссора с Крисом или же этому давно было суждено случиться. Мерил не сомневалась лишь в одном — теперь они навеки обречены испытывать смущение, оставаясь наедине.
Повисла неловкая пауза. Правильнее всего было бы извиниться перед Громмитом, размышляла про себя Мерил, и отвезти Энтони домой. Нужно приложить лед к синяку, смазать кремом губу. Она точно знала, что делать, но не находила в себе сил. Она больше не сможет быть для Энтони идеальной помощницей, после того, как танцевала с ним, чувствовала тепло его рук…