– Женщина из соседнего подъезда позвонила, говорят, что там вроде бы драка сразу в нескольких квартирах. Сходи посмотри. Участковый подойдет, если будет нужен. Звонившая была пьяна.
Поспешая, стажер, конечно, отметил про себя, что дежурная обращается к Филипченко в единственном числе, словно никакого стажера с ним рядом и не было в природе.
Дом выполз к ним серым боком. Филипченко резко встал, стажер ткнулся ему в плечо, потом шагнул вбок и стал пристально глядеть на окна. Одно из них погасло.
Филипченко даже, кажется, принюхивался.
– Пойдем? – стажер как будто хотел сказать: а чего ждать-то, дом как дом.
Филипченко не ответил, еще раз шумно, как конь, втянул в себя воздух и нехотя пошел. Пихнул входную дверь, она издала пронзительный скрип.
– Заорал кто-то, – Филипченко попридержал дверь; стажер опять ткнулся ему в спину, съездив носком по пятке старшинского ботинка.
– Что ты всё время висишь на мне, – Филипченко резко, неразмашисто, но больно ударил стажера локтем в дыхалку.
Стажер обиженно шагнул назад, и Филипченко вдруг упал ему на грудь, на руки, удивительно тяжелый и пахнущий потным затылком и чем-то смешно хлюпнувший, а потом засипевший с присвистом.
Стажер пытался было Филипченко удержать, но соскользнул со ступеньки и упал на спину, ударившись затылком, – и еще в падении он видел, что в горло, под челюсть, Филипченко воткнут какой-то предмет вроде копья... откуда тут копье?.. кочерга, что ли, какая-то.
Из подъезда выскочило несколько недоростков с какими-то вещами в руках... игрушки, что ли?
«...куда ж они играть вечером?.. – спешно подумал стажер. – Вот босота... Спать пора...»
У одного был молоточек, почти как настоящий. У другого... топорик, что ли... мать стажера обухом такого, тоже казавшегося игрушечным, отбивала мясо.
Если попадалась кость, раздавался твердый, со взвизгом звук.
После того как ударился головой, я могу себе нафантазировать все что угодно.
Потом живу и думаю: это было или это я придумал?
Таких событий всё больше, они уже не вмещаются в одну жизнь, жизнь набухает, рвет швы, отовсюду лезет ее вновь наросшее мясо.
Этим летом, когда на жаре я чувствую себя как в колючем шерстяном носке, даже в двух носках, меня клинит особенно сильно.
– Аля, – сказал в телефон, выйдя во двор, – поехали в город Велемир?
– Ой, я там не была, – сказала Аля, и было не ясно: это отличная причина, чтоб поехать, или не менее убедительный повод избежать поездки?
Я помолчал.
– А зачем? – спросила она.
– Расскажу тебе по дороге какую-нибудь историю, – предложил я. – У меня с дорогой на Велемир связана одна чудесная история.