Подъездная дорожка была как раз напротив кухонного окна, поэтому Гордон предположил, что она говорит об Уайтинге и думает, что тот еще раз пожаловал к нему, пока ее не было дома. Уайтинг не приезжал, но Гордон знал, что он приедет: Уайтинг еще не получил того, чего хотел.
Джина пошла к холодильнику и налила себе апельсинового соку. Она накинула льняной халат, под которым ничего не было, и солнечный свет очерчивал соблазнительный силуэт. Гордон подумал, что Джина действительно мечта любого мужчины. Она сознавала силу своей сексуальности. Она понимала, что в общении с мужчинами чувственность всегда берет верх над разумом.
Джина встала у раковины, посмотрела в окно. Сказала что-то об утре. Было еще не жарко, но жара непременно снова придет. Джина спросила, трудно ли работать на крыше в такую погоду.
Гордон не ответил, но ее это не озаботило. Она наклонилась вперед, словно что-то на улице привлекло ее внимание.
— Я могу помочь тебе убрать остальную часть загона, раз лошадей больше нет.
«Лошадей». Его впервые удивило то, что она называла их лошадьми, а не пони. Джина с самого начала называла их лошадьми, но он не поправлял ее, потому что… И правда, почему? Что она значила для него и почему он не удивлялся многим вещам, которые с самого начала говорили ему, что здесь что-то не так?
— Я с удовольствием займусь этим, — продолжила Джина. — Мне нужно какое-то движение, все равно сегодня мне нечего делать. Они считают, что деньги придут примерно через неделю, а если повезет, так и раньше.
— Какие деньги?
— На программу. — Она обернулась к нему. — Ты уже забыл? Я говорила тебе вчера, Гордон. В чем дело?
— Ты имеешь в виду западный загон? — спросил Гордон.
Лицо у нее стало озадаченным, потом она, очевидно, проследила за его петляющими мыслями.
— Помочь тебе расчистить остальную часть западного загона? — уточнила она. — Да. Я могу поработать на этом заросшем участке возле старого забора. Как я и сказала, мне нужно движение…
— Оставь загон в покое, — прервал ее Гордон. — Я хочу, чтобы он остался таким, какой есть.
Джина растерялась, однако быстро взяла себя в руки и улыбнулась:
— Дорогой, ну конечно. Я просто пыталась…
— Здесь был детектив, — сказал он. — Та женщина, что раньше приходила с чернокожим.
— Женщина из Скотленд-Ярда? — спросила Джина. — Не могу вспомнить ее имени.
— Хейверс, — ответил Гордон.
Из стоящей на столе салфеточницы он вынул визитку, которую дала ему Барбара.
— Чего она хотела? — спросила Джина.
— Поговорить об инструментах кровельщика. В частности, о крюках. Ее интересовали крюки.