— Почему это заняло у тебя так много времени? Столько месяцев? Почему ты сразу ему не сказала?
— Эти открытки, — сказала она после паузы и отвела от него взгляд.
Он понял, что его страх перед разоблачением и желание, чтобы его разубедили, несхожие с потребностями Джемаймы и в то же время, по иронии судьбы, родственные, и свели их сейчас на этом кладбище. Любой ее новый любовник спросил бы, почему кто-то пытается ее отыскать. Джемайма могла бы солгать, но она сказала правду.
— Чего ты хочешь, Джемайма? — спросил Гордон.
— Я тебе уже сказала.
— Мне нужно подумать.
— О чем?
— Как это осуществить.
— Что ты имеешь в виду?
— Это очевидно. Если ты хочешь начать раскопки, мне придется исчезнуть. Если я не исчезну… Неужели ты хочешь, чтобы меня разоблачили? Неужели ты хочешь моей смерти? Мы ведь были небезразличны друг другу.
Джемайма замолчала. День вокруг них был ярок, жарок и свеж, птицы вдруг запели громче.
— Я не хочу твоей смерти, — сказала она. — Я даже не хочу чем-то тебе повредить, Гордон. Я просто хочу забыть об этом. О нас. Я хочу новой жизни. Мы собираемся эмигрировать, открыть свой бизнес… Ты сам во всем виноват. Если бы ты не стал разбрасывать эти открытки… Я нервничала, и он хотел знать почему. Я ему рассказала. Он спросил — любой бы спросил, — как я узнала, потому что он понимал, что ты никому бы об этом не рассказал. И тогда я сказала ему и об этом.
— О загоне.
— Не о загоне, а о твоей находке. О том, что я надеялась воспользоваться этим, или продать, или… ну что в этом случае делают, а ты не хотел, и тогда… Мне пришлось рассказать ему почему.
— Пришлось?
— Конечно. Разве ты не понимаешь? Не должно быть секретов между людьми, которые любят друг друга.
— И он тебя любит?
— Да.
Все же Гордон видел ее сомнения, и он понимал, что эти сомнения сыграли роль в том, что случилось. Джемайма хотела привязать этого человека к себе, кем бы он ни был. Он хотел денег. Обоюдные желания рождают предательство.
— Когда? — спросил он.
— Что?
— Когда ты решила сделать это, Джемайма?
— Я ничего не делала. Ведь это ты просил о встрече, а не я. Если бы не твои открытки, не было бы надобности о тебе рассказывать.
— А когда между вами встал вопрос о деньгах?
— Он не вставал, пока я ему не рассказала, почему…
Она примолкла, и он почувствовала, что она размышляет о чем-то своем, обдумывает возможность того, что он и сам был способен увидеть.
— Это деньги, — сказал Гордон. — Он хочет денег. Не тебя. Ты понимаешь это?
— Нет. Неправда.
— А мне кажется, что ты и раньше сомневалась.
— Он любит меня.
— Это ты так думаешь.