Так было лучше.
Люк уже собирался заговорить, но Розамунда его опередила. Чувствуя нарастающую боль в сердце, она громко спросила:
— Почему тебя называют лорд Огонь-и-Лед? — Она и не предполагала, что сердце может болеть так сильно и не разорваться при этом.
— Розамунда… — хрипло сказал герцог, растирая висок.
А она упорно продолжала:
— Я уже несколько раз слышала это прозвище и хотела бы понять, откуда оно взялось.
Он начал целовать ее, ласкать, шептать нежные слова. Она чувствовала, что плавится, растекается от его тепла.
— Не меняй тему, — прошептал он, — я должен тебе кое-что сказать.
Она не позволила.
— Это из-за того, какие чувства ты вызываешь у женщин, или из-за того, каким ты был командиром, когда служил на флоте? — Заметив, как омрачилось его лицо, она заторопилась, не уверенная, что сможет долго продолжать пустую болтовню: — Ты никогда не рассказывал о сражениях, в которых участвовал. Как, например, ты получил этот весьма впечатляющий шрам? — Она попыталась выбраться из-под прижавшего ее тела; впрочем, безуспешно.
Несколько благословенных минут герцог хранил молчание.
— Я отвечу на твои вопросы, но потом тебе придется ответить на мои.
После короткой паузы Розамунда сообщила, что согласна.
— Одному Богу известно, почему женщины находят шрамы романтичными. Уверяю тебя, нет ничего хорошего в том, что тебя пытаются разрезать, как ветчину.
— Это символ смелости, — ответила она. — Так каким образом ты получил свой?
Герцог сделал паузу.
— Ты хочешь услышать историю, которую я обычно рассказываю, или правду?
— Обе! Конечно, обе!
— Что ж, ты их услышишь. Начнем с повествования о моей неустрашимой доблести. Это произошло во время Трафальгарского сражения. Я убил двадцать семь французских солдат на борту «Грозного», прежде чем меня ранил их капитан.
— О, это прекрасно. Возможно, слегка преувеличено, но это не страшно. Женщины обожают героев, даже хвастливых.
— Ну да, — сухо бросил герцог. — Я уже имел возможность убедиться, что эту версию они принимают с восторгом.
— Это объясняет, почему лорд Огонь. А как насчет Льда? — поинтересовалась Розамунда. — И какова же правда?
— Это и есть правда. За исключением того, что шрам, полученный мной от капитана Жана Люка, находится здесь. — Он коснулся рукой едва заметного шрама на шее. — Я всегда считал этого лягушатника лучшим во французском военно-морском флоте.
Розамунда внимательно осмотрела шрам. Не дождавшись реакции, Люк продолжил:
— А тот шрам, который привел тебя в такое восхищение, я получил от своего дорогого братца. Он учил меня фехтовать, но потерял во время тренировки кожаный наконечник шпаги. В тот день я получил хороший урок.